Французская Москва
Арно Жакар ресторатор, архитектор, серебряный призер чемпионата мира по ралли-рейдам
В Москве я давно и начинал с того, что снабжал столичные компании привозными обедами, а также организовывал банкеты. Сегодня я занимаюсь развитием сети булочных-кондитерских «Лё Хлеб», в Москве их уже пятнадцать. Если не помешает кризис, хочу довести число пекарен до 60-ти и открыть еще 22 франшизы. Москвичи трепетно относятся к хлебу и особенно любят хлеб французский.
Конечно, я внимательно слежу за ресторанным бизнесом. Что касается конкуренции, то москвичи держат ухо востро. Поэтому многие московские рестораны по качеству и ассортименту ничем не уступают парижским, а во многом даже превосходят их. Лично я чаще всего бываю в «Тайском слоне» и «Рыбном базаре». Если надо перекусить на скорую руку, иду в «Япошку»: качественно, демократично и быстро. В «Япошке» великолепно организовано пространство. Курящий и некурящий залы хорошо разграничены, и табачный дым совсем не чувствуется.
Конечно, есть в Москве очень неплохие рестораны с нашей национальной французской кухней. Однако в погоне за сверхприбылью французы безумно задирают цены, а потому идти к ним совсем не хочется.
А еще меня поражают в Москве кинотеатры. В отличие от парижских, где в кинозалах нередко сыро и плесень, московские кинотеатры отремонтированы, кинозалы хорошо оборудованы, прекрасные экраны, невероятный звук. И билеты, между прочим, дешевле, чем в Париже. Я уж не говорю о том, что в Москве фильмы выходят в прокат намного раньше, чем во Франции. Я очень люблю «5 звезд» на Павелецкой, «Пионер» на Кутузовском и, разумеется, «Ударник». А если не хочется выбираться далеко от дома, то с детьми мы отправляемся в «Щуку» или «Парк Авеню».
Кстати, не знаю другого города в мире, где бы было столько прекрасных и полезных развлечений для детей. Театры и Консерватория многое делают, чтобы привить детям хороший вкус. Мне же больше всего нравятся Школа современной пьесы, детский театр марионеток, Театр им. Моссовета и МХАТ им. М. Горького.
Москва — это больше чем Москва. Это своего рода пособие по искусству жить. Недаром здесь отличные театры соседствуют с хорошими магазинами — есть все и на любой вкус. Ботинки, например, я покупаю в DaD, и выбор куда больше, чем в Париже. За одеждой ходим в Podium или ЦУМ. Ну а если с деньгами напряженно, я отправляюсь в «Седьмой элемент» или к Денису Симачеву.
А еще в Москве, точнее в Подмосковье, можно рассекать по снегу на своем снегоходе. Летом — снимать дачу или гулять по набережным Москвы-реки, Китай-городу с его россыпью улочек и переулков. Интересных мест много, будь то клуб «Суперпляж» в Крылатском, где порой горланишь караоке до трех утра, или Останкинская телебашня, куда я забираюсь по крайней мере раз в год.
Пьер Броше коллекционер, издатель, основатель издательского дома «Авангард»
В 1989 году, когда я первый раз приехал в Москву, больше всего меня поразила погода: был февраль, трескучий мороз днем и непроглядная темень ночью. Поесть было негде, ну разве в трех-четырех ресторанах.
Конечно, сейчас город не узнать: с улиц навсегда исчезла тишина, кругом все застроено, все стоят в пробках. Но как бы стремительно Москва ни менялась, есть в ней места, где я бываю постоянно. Прежде всего это центры культуры и искусства «Винзавод» и «Гараж». Вот где бурлит молодость и зарождается энергия будущего. Именно здесь формируются творческие идеи, которые помогают жить и которыми Россия по праву может гордиться.
Кроме того, часто бываю в Консерватории, после чего заглядываю в «Кофеманию» или «Маяк», где обязательно встречу кого-нибудь из друзей-знакомых.
Куда еще в Москве можно пойти? Знаете, смысл глагола «гулять» (не путать с «пьянствовать»!) стал мне понятен именно в Москве. Деловая Европа не слишком приветствует прогулочный настрой. А тут, в 90-х годах, мы до утра сидели с друзьями-художниками в мастерских, а потом шли бродить по бульварам.
А что сейчас? А сейчас слишком много машин… Но все равно люблю пройтись по Пречистенке, Остоженке и Чистым прудам. В ресторанах я почти не бываю, хотя не скрою, мне нравится «Луч». А вообще большую часть времени я провожу в офисе на Малой Ордынке либо семьей: дома, если зима, и на даче, если лето.
Доминик Жамбон директор Французского культурного центра в Москве
Хорошо помню 1985 год, когда я в первый раз приехал в Москву. Словно попал на другую планету: по гигантским пустынным проспектам чинно катили черные служебные «волги». Запомнилась и столица начала 90-х. Ветер дул уже с другой стороны, над всем витал дух Большой авантюры. Всюду орудовала мафия, вокруг вертелись какие-то странные, непонятные люди. В те годы моим друзьям-москвичам было не до смеха. А примерно с 1994 года стало потише, и я начал заниматься гастролями русского театра во Франции, куда мы возили Мастерскую Петра Фоменко.
В Москве все намешано: тут тебе и капитализм, и небоскребы. Слева «Zara» , справа «GAP». А с другой стороны, слава богу, еще сохранилась московская старина, весь этот замечательный московский шурум-бурум.
Знаете, французы настроены к Москве резковато. Мы любо без памяти влюбляемся в этот город, либо ненавидим его. А я Москву обожаю — за ее силу и красоту. За ту ночную жизнь, которую можно достойно прожигать.
Я ведь человек театральный. И после спектакля мы обязательно идем с актерами в «Солянку» или «Пропаганду», чтобы поужинать, пропустить по стаканчику, потанцевать. А еще французам нравится клуб-ресторан «Петрович», потому что там очень хорошо проступает местный, московский колорит.
Наверное, я побывал во всех столичных театрах. Но чаще всего хожу к Сергею Женовачу («Студия театрального искусства»), на спектакли в ГИТИС, где фонтанируют молодые и талантливые актеры, в Драматический театр им. К. С. Станиславского. А в этом году культурная жизнь Москвы будет во многом французской — взять хотя бы фотобиеннале, девиз которой «Да здравствует Франция!», или очень интересную постановку «Пиноккио»: ее Жоэль Помра представит вместе с актерами театра «Практика». Из кинотеатров я всей душой люблю «Иллюзион». Его считают безнадежно устаревшим, но я обещаю, что за год мы сделаем «Иллюзион» самым модным местом. Очень хорошо мне и в «Пионере», а также в кинотеатре «Художественный».
Я сын винодела и очень этим горжусь. Привозить в Москву на продажу наше вино у меня просто нет времени. Этим, между прочим, воспользовался один делец — однофамилец, который начал продавать здесь вино. Так вот знайте: оно не мое!
А еще как профессионал, дам читателям «Таймаута» совет, где в столице можно купить хорошее французское вино. Поезжайте на Рублевку. Там есть одно заведение, называется La Grande Cave («Большой винный погреб»). Цены в погребе ого-го, но вино прекрасное!
Кристин Ломон атташе по вопросам кино и средствам массовых коммуникаций, департамент по сотрудничеству и культуре посольства Франции в России
В Москве я всего лишь 6 месяцев и еще не везде побывала. Одно могу сказать точно — сразу понравились кинотеатры «35 мм», «Художественный» и «Пионер». Потому в «35 мм» мы решили провести в апреле «Встречи с ARTE», а в «Пионере» — фестиваль французского кино, который стартует 30 мая. А еще очень хороши залы «Ролана», Киноцентра, Дома кино, а также легендарного «Иллюзиона».
Отлично можно провести ночь в клубе «Крыша Мира». Я с нетерпением жду вечеринок фестиваля электронной музыки «Трансмюзикаль», который пройдет в мае на «Винзаводе»: вот когда ночи напролет будем зажигать под техно! А до этого 10 апреля в клубе «Б1 Maximum» состоится концерт интересной группы Gotan Project. Ну и, конечно, не пропустите выступление Лорана Гарнье на Красной площади 4 сентябре. Это будет потрясающе! Я увлекаюсь танцами, и мне очень нравится школа классического танца «Балет для всех»: здесь работают профессионалы, и при этом очень теплая обстановка. А еще я хожу на спектакли современного танца в «ЦЕХ», там очень интересно.
Я, конечно, не эксперт по части ресторанов, но думаю, что в Москве неплохой выбор, может, и лучше, чем в Париже. Что же касается французских ресторанов, то надо идти в «Жан-Жак».
Леа Ясногородская ученица Французского лицея
Я в Москве только 4 года, приехала, когда мне было 14. Мой папа — известный российский журналист, а мама француженка.
С друзьями-французами мы бываем в «Пропаганде», «Солянке» , в клубе «Фабрик» (Fabrique) и Норе. Иногда случается заскочить в «Тануки» или «Две палочки». А вообще у нас же лицей на Чистых прудах, поэтому ходим в кафе, которые поблизости. Это «Прайм стар», «Ред Кафе», «Скромное обаяние буржуазии».
Одежду мы покупаем в «Метрополисе» и родном H&M. ГУМ и ЦУМ нам не по карману.
К сожалению, не такие уж русские радушные, как про них обычно говорят. Однажды в 12 часов ночи мы с друзьями топали куда-то, родителям, естественно, никто ничего не сказал. Тут останавливает милиция. Документов у большинства нет. Ну, нас в отделение. Пришлось откупаться.
Иногда мы с друзьями пользуемся тем, что французы. Так, если на входе в какой-нибудь клуб строгий дресс-код, то мы специально начинаем громко говорить по-французски. Чтобы охранники слышали. Пускают тут же, без проверки. Почему-то в клубе считают, что наличие иностранцев — это очень хорошо для имиджа.
Луи Бомаль актер театра
В Москву я прибыл в сентябре 1993 года на двухнедельную театральную стажировку в Училище им. Щепкина. Эти 14 дней растянулись на пять лет, так затянула столица!
В Москве я нашел себе комнатенку в коммуналке на Чистопрудном, за одной стенкой жила большая семья чеченцев, за другой какой-то дедуля. Это сейчас Чистопрудный — место для богатеев, а тогда он был плохонький, неприглядный. Еще помню, как друзья по училищу скупали разную импортную косметику, предметы личной гигиены, которые в большом количестве в 90-е годы хлынули из-за границы в Москву. Этикетки — на каком угодно языке, только не на русском. Приятель как-то хвалится: я тут подруге крем для тела купил, смотрю, а это пена для ванны. Или девушка одна раздобыла гигиенические салфетки, но быстро их забраковала. Оказалось, что она не на трусики их крепила, а прямо между ног, на голое тело. Или вот — поговаривали, что жетоны метро радиоактивные и что одному мужику, который в нагрудном кармане жетон носил, даже рубашку прожгло и волосы на груди. Смешно, и ведь верили.
Вернувшись после Москвы в Париж, я долго отойти не мог, ваш быт сильно перекраивает, вся система бытовых ориентиров смещается. Даже голос мне в «Щепке» поставили так, что французское «ррр» перестало получаться. Снова привык к Парижу лишь через 2—3 года.
Вероник Лагард генеральный директор «Эссилор Оптика»
Я приехала в Москву в сентябре 1991 года. Я восторгалась русскими людьми, понимая, что французы не выдержали бы и десятой части испытаний, которые выпали русским при строительстве дикого капитализма. Самое первое и яркое впечатление: универмаг «Московский» около трех вокзалов. Там, в огромном магазине, на всех этажах во всех отделах продавали тазики с ведрами и ничего больше. А еще с продуктами было очень трудно. Зато тогда была уникальная культурная атмосфера. Я много бывала с моим мужем у друзей художников, эмальеров, в странной мастерской в подвале дома, где запекали бутерброды с сыром в тиглях для эмалей.
Сейчас в Москве можно легко купить любые продукты, правда, в основном очень среднего качества. Но город хорош не качеством жизни, а тем, что здесь интересно, прежде всего интересно работать. Что касается раскрученных культурных мест, то их насыщенность мне кажется меньше, по сравнению с другими столицами. Мне очень нравится «Гараж», «Аптекарский огород», однако угнетает состояние оранжерей большого Ботанического сада. В целом же парки в Москве хороши.
Есть несколько приятных ресторанов, но по-настоящему французских я не знаю. Когда-то нравился «Белый квадрат», но сейчас там стало плохо. С недавних пор стал нравиться Le. Пожалуй, единственное, совсем французское для меня место — это только булочные «Волконский». Здесь хлеб, булочки и пирожные, совершенно такие же, как в лучших французских булочных. В Москве хорошо с театрами и спортом, и, к сожалению, очень мало умных развлечений для детей. В Париже есть, например, Cité des sciences — «городок науки». Это огромная парковая территория и выставочный комплекс, где малыши могут построить из резиновых кирпичей дома, залезть во внутренности гигантского человека, чтобы посмотреть, как устроено пищеварение, посмотреть, как живут муравьи, оказаться внутри вулкана или в настоящей подводной лодке, на которой плавал Кусто, пойти в суперсовременный планетарий. И многое-многое другое.
Эрик Шоссер продюсер и куратор франко-русских культурных проектов
Начало 90-х в Москве осталось в неуловимых жестах и деталях. Помню женщин, которые ловко упаковывали ткань в плотную коричневую бумагу. Помню парня с огромными руками из магазина на Большой Никитской: он укладывал лампочки в картонные соты. Помню, как ходили со своими банками, чтобы купить сметану.
А в сегодняшней Москве мне трудно привыкнуть к тому, что повсюду милиция. Мало у людей сочувствия к чужому горю, а в повседневной жизни не хватает чувства юмора. Москвичи воспринимают себя и многие жизненные ситуации слишком серьезно. И, разумеется, эти ужасные пробки на дорогах. Я представляю, сколько людей погибло потому, что «скорая» или пожарные вовремя не добрались до нужного места.
Но не все так плохо! Например, судя по выставкам на «Фабрике», в «Актовом зале», «Винзаводе» и «Арт-стрелке», в столице настоящий культурный бум.
Мои любимые места — «Маяк», «Квартира 44», где можно встретить много французов, «Солянка», рюмочная на Никитской, кинотеатр «Пионер», театр «Современник» и, конечно, кухни моих друзей. Иногда я беру напрокат маленькую лодку и плаваю по Москве-реке.
Я специально не ищу французских ресторанов, поскольку там, как правило, все слишком по-французски, а за это приходится переплачивать. Единственное место, которое я могу посоветовать, — Brasserie в Carre blanc.
Пьер-Эммануэль Майас консультант по стратегическому планированию
На первый взгляд, в Москве нет ничего европейского. Когда смотришь на собор Василия Блаженного, то вспоминаешь сказку о Синдбаде-мореходе. Жить в таком городе очень интересно, и во многом поэтому я здесь уже больше пяти лет. В Париже все вертится вокруг качества жизни. Здесь же речь идет скорее о количестве, о материальной стороне. Москва — это город для ведения бизнеса и зарабатывания денег. Совсем не тот город, где ты медитируешь, рисуешь или просто наслаждаешься жизнью. Другой аспект городской жизни, непривычной для французов, — еда. Во Франции лучшие повара и лучшие продукты, а в Москве можно пойти в ресторан, заплатить 400 долларов и получить еду, которая не дотягивает до уровня 30-ти долларовых парижских бистро. Поэтому я часто привожу из Франции свежее мясо и сыр, которых мне очень не хватает.
Если говорить в целом, то Москва город большой, холодный, некрасивый и неудобный, но в нем есть то, чего нет в европейских городах, — постоянное движение, обновление, драйв. Европейские города превращаются в деревни без машин и с чистым воздухом, становятся музеями, а Москва, напротив, стремится быть именно городом с огромным количеством транспорта. Кроме того, столичные достопримечательности рассеяны по городу, а не сконцентрированы в одном районе, как привыкли европейцы. Например, идешь на выставку в «Гараж», а поблизости от него больше ничего нет. Полнейшая дезорганизация делает город необычным и уникальным. Москва настолько большой город, что трудно назвать любимое место. Проще сказать о любимом времени. Больше всего мне нравятся две последние недели в апреле, когда зима исчезает по мановению волшебной палочки и является настоящая весна. Люди мгновенно переодеваются: на смену шапкам приходят мини-юбки. Русские люди все делают быстро.