Реклама бакалеи, вкусное пиво и китайские прачечные: что Маяковский писал о Москве
Московские места в творчестве Маяковского
Страстная площадь
В поэме «Люблю» Маяковский ловит «Страстной площадью лежа» «столиц сердцебиение дикое». Образ вполне понятен, поскольку Страстная площадь, через год после самоубийства Маяковского переименованная в Пушкинскую, всегда была одной из самых оживленных городских площадей.
На площадь выходил давший ей название Страстной женский монастырь — в 1937 году его снесут, а в стихотворении 1926 года «Две Москвы» на него еще плюются плотники «с небоскреба „Известий“». В 1950 году на место монастырской колокольни с другого конца площади перенесут памятник Пушкину работы Александра Опекушина, с которым Маяковский разговаривает в стихотворении «Юбилейное» и даже подсаживает на пьедестал «сошедшего» вниз Александра Сергеевича.
Уже упомянутое выше здание газеты «Известия» — печатного органа ЦИК СССР, по мнению Ленина, более значимого, чем партийная «Правда» — неоднократно упоминается Маяковским, работавшим в «Известиях», как важный ориентир на городской карте. В стихотворении «Стабилизация быта» Маяковский описывает свой любимый маршрут «из „Известий“» и «в „Известия“» через Кузнецкий мост, Петровку и Столешников переулок. В «Известиях» было напечатано высоко оцененное Лениным стихотворение «Прозаседавшиеся», хотя сам Ильич был достаточно консервативен в своих литературных предпочтениях и футуристов не жаловал.
Кузнецкий мост
Самая модная улица Москвы, заполненная дорогими зарубежными магазинами, удержала свой дореволюционный статус и во времена НЭПа. У Булгакова в «Собачьем сердце» на Кузнецком все ходят в лаковых ботинках, у Маяковского в стихотворении «Автобусом по Москве» на Кузнецком «магазин горит для разинь» и прогуливается некий «нарядный Ваня» с губой «в шоколаде фабрики Бабаева» — кондитерская Абрикосовых, национализированная и переименованная в честь революционера Бабаева, располагалась на Кузнецком мосту в пассаже Солодовникова.
В «Автобусом по Москве» Маяковский вспоминает другое свое стихотворение — «Хорошее отношение к лошадям», действие которого также происходит на Кузнецком мосту. Показательны изменения, произошедшие с улицей с первых революционных лет до второй половины 1920-х годов: поэт отмечает, что во времена «Хорошего отношения к лошадям» и лошади падали, и толпа «голодная охала», а теперь растут дома, открыты магазины и ходят сытые москвичи.
Дом Моссельпрома
Конструктивистский замок на углу Калашного и Нижнего Кисловского переулков, прозванный первым советский небоскребом, занимал пищевой трест Московского совета народного хозяйства — Моссельпром, объединявший практически все столичные предприятия по изготовлению бакалейных товаров. Фирменный дизайн и рекламу Моссельпрома разрабатывали Маяковский и художник Александр Родченко. По проектам Родченко были сделаны логотип, оформление здания и униформа работников, а Маяковский сочинил незабываемый слоган «Нигде кроме, как в Моссельпроме», украшавший городские стены и фасады, а также еще десятки рекламных слоганов для продукции моссельпромовских предприятий. Особого внимания заслуживает реклама столовой Моссельпрома, расположившейся неподалеку от главного здания в бывшем ресторане «Прага», где «весело, чисто, светло и уютно, обеды вкусны и пиво не мутно».
Центральный дом литераторов
Особняк в стиле модерн, принадлежавший князьям и графам, после революции был передан Дому писателей под клуб, открывшийся в начале 1930-х годов. Не заставший открытия, но слышавший о планах Дома писателей Маяковский отреагировал на учреждение будущего клуба желчным стихотворением «Помощь Наркомпросу, Главискусству в кубе, по жгучему вопросу, вопросу о клубе». Несмотря на сложные отношения между Маяковским и Булгаковым, вместе печатавшимся в газете «Гудок», их взгляды на литературные объединения и входящих в эти объединения литераторов были весьма схожи. Булгаков вывел Дом Герцена, в котором собиралась Московская ассоциация пролетарских писателей (МАССПРОПИС), под именем Дома Грибоедова, в котором располагается МАССОЛИТ, а у Маяковского есть стихотворение «Дом Герцена», в котором описываются мелкобуржуазные возлияния и подводится итог: «Хрен цена вашему дому Герцена».
Стихотворение «Помощь Наркомпросу…» отличается от «Дома Герцена» прицельным огнем по коллегам Маяковского. Здесь в ироническом ключе упоминаются литературный критик Леопольд Авербах, ставший прототипом булгаковского Берлиоза, леворадикальный поэт Семен Родов, поэт-есениновец Петр Орешин вместе с вернувшимся из эмиграции Алексеем Толстым, писатель Всеволод Иванов и совсем молодой поэт Иван Молчанов, чье стихотворение «Свидание» Маяковский и Авербах ругали вместе, забыв про прежние разногласия. Завершается стихотворение словами: «Вот вы организуйте такой клуб, а я туда ни ногой».
Китайские прачечные
Маяковский как футурист главным образом черпал вдохновение в городе. Если в ранних стихотворениях поэт подходит к описанию города скорее как художник, то его поздняя риторика больше похожа на речи блогера-урбаниста. Кроме упоминания московских локаций вроде Садового кольца, Тверской, Никольской, Орликова и Газетного переулков, Маяковский фактически пишет доклады о замеченных им городских проблемах в стихотворениях «Мои прогулки из улиц в переулки» и «Продолжение прогулок из улицы в переулок». Под перо пролетарского поэта попадают запутанная нумерация домов на четвертом проезде станции Лихоборы, мошенничество с бухгалтерией в Красном кресте на Софийской улице, бесхозный железный лом у завода «Проводник» на Генеральной улице и отсутствие навеса для машин у Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева. Не менее проблематичным, правда в несколько ином ключе, стало и стихотворение «Московский Китай».
Маяковский с сочувствием пишет о китайцах, усердно работающих в московских прачечных вдали от своей родины. После Ихэтуаньского восстания в Китае, вынудившего тысячи китайцев-христиан бежать в том числе в Россию, и Первой мировой войны, вызвавшей нехватку рабочих рук, в Москве возникло множество китайских прачечных, ценившихся москвичами за качество стирки и вежливость работников. Китайские прачечные, например «Шанхайская» в Скатерном переулке или «Китайская артель» в Газетном переулке, стали настолько естественной частью городского пейзажа, что Булгаков упоминает, правда в негативном контексте, такую прачечную в «Зойкиной квартире».
Маяковский же, описывая артель «Китайский Труд» — скорее всего, ту же артель в Газетном переулке, чувствует несправедливость угнетенного положения китайцев и мечтает о том, как «в Китай придут октябрьские повторы». Поэт не дожил как до ожидаемого им прихода коммунистов к власти в Китае, так и до массовых расстрелов работников китайских прачечных в конце 1930-х годов, обусловленных обострением отношений между СССР и Китайской республикой.