Гуляем по Москве: Никольская улица

Никольская: монастыри и первая типография

История Никольской улицы ведет свой отсчет с XIII века — тогда по ней проходила дорога из Москвы в Ростов Великий, Суздаль и Владимир. В конце столетия здесь появился Богоявленский монастырь, еще через одно — монастырь Николы Старого, от которого улица и получила свое название. В XIV-XVI веках Никольская заканчивалась не Лубянской площадью, а переходила в Сретенку, поэтому в тот период улицу именовали то Никольской, то Сретенской.

В середине XVI века в Москве работала Анонимная типография. Считается, что руководил ею датчанин Ганс Мессингейм, а Иван Федоров помогал ему.

В 1560-х в Москве было принято решение закрыть Анонимную типографию и основать Печатный двор, непременно государственный. В послесловии к «Апостолу» указали, что это царский проект. Второй книгой, напечатанной Федоровым, стал «Часовник».

Постепенно Никольскую застроили деревянными домами. Земли у Воскресенских ворот были отданы под Земский двор — он ведал сбором, как бы сейчас казали, налогов, и судом. По Годуновскому чертежу (1605 год) на этом месте были «городские судилища», по Сигизмундову (1610) — земский приказ и канцелярии.

«От Неглиненских [Воскресенских] ворот к востоку с внутренней стороны Китайской стены был навес для хранения железных ядер, занимавший и 10 печур в стене. За ядерным навесом шел у стены навес Земского двора, а под тот навес… сделана труба в нижний бой… можно человеку пройти. Труба отводила в Неглинную сточные воды из Ки­тай-города и так разрушила нижнее отверстие в стене, что здесь образовался «лаз», сокращавший путь с улицы к реке Неглинной», — пишет москвовед Сытин.

Никольская: улица просвещения

В XVII веке на Никольской при монастырях открывались деревянные школы. Школу при Заиконоспасском монастыре возглавил Си­меон Полоцкий. Там учили латыни — международному языку, поэтому выпускники могли служить в Посольском приказе. Учеников набирали из молодых подьячих разных приказов. Одним из них стал Семен Агафоникович Медведев. «Им же польза верные люди наслаждала, Незлобие же, тихость, кротость удивляла; В нем же вера, надежда, любы пребываше», — вот так писал Медведев об учителе Симеоне Полоцком в виршах*.

Школы при монастырях и Печатном дворе стали прообразом Славяно-греко-латинской академии — первой высшей школы в Москве, основанной в считают 1687 году.

Предполагалось, что Академия будет давать общее знание: там учили средневековой схоластике, грамматике, философии «разумительной, естественной и нравной, да­же до богословия». На греческом и славянском языках ученики постигали риторику и диалектику, логику и физику, грамматику и пиитику (наука стихосложения) читали на греческом.

В Академии на Никольской училась московская знать — например, сыновья Ю.М. Одоев­ского и сын князя Б.А. Голицына. Сословных ограничений не было, именно поэтому учащимся Академии смог стать Михаил Ломо­носов.

В XVI-XVII веках Никольская, одна из немногих улиц Москвы, была замощена бревнами и покрыта досками. Здесь выросли двора бояр Салтыковых, Шереметевых, князей Воротынских, Хованских. В XVIII столетии Никольская стала парадной улицей, по которой цари торжественно въезжали в Кремль. Новый статус привлек новых жильцов: одним из самых крупных дворов был двор князей Черкасских. Ближе к середине XVIII века дом купили Шереметьевы, а в начале XIX века его выкупил книготорговец Глазунов.

Никольская в XIX веке: книжные лавки, фешенебельные гостиницы и судьбоносные встречи

На протяжении XIX века Никольская оставалась «улицей просвещения», только теперь там появлялись не школы, а книжные лавки. Литературой торговали Свешников и Базунов, а при лавке Глазунова была открыта еще и библиотека для чтения. В книжном Глазунова бывали Александр Пушкин и литературный критик Виссарион Белинский. Как пишет москвовед Сытин, на Никольской и Новой площади было 26 из 31 книжных лавок по всей Москве.

«Типичными из букинистов здесь были Платон Львович Байков и Афанасий Афанасьевич Астапов. Лавочка Байкова находилась ближе к Никольской и, будучи темной, освещалась и днем коптившей керосиновой лампой, висевшей на потолке… Лавочка Астапова находилась ближе к Проломным воротам, а сам он жил рядом с лавоч­кой в миниатюрном помещении, которое так было заставлено полками с книгами, что в нем едва можно было повернуться», — писал коллекционер Петр Щукин о книжной лавке на Никольской.

Торговля на Никольской не ограничивалась книгами — ко второй половине XIX века она стала одной из главных «деловых» улиц в городе. Здесь располагались конторы фабрикантов, гостиницы (Калязинское подворье) и рестораны. Некий Пороховщиков открыл на Никольской чрезвычайно модную по тем временам гостиницу «Славянский базар», где останавливались писатель Глеб Успенский, ком­позиторы Петр Чайковский и Николай Римский-Корсаков.

«Фешенебельный “Славянский базар” с дорогими номерами, где останавливались петербургские министры, и сибирские золотопромышленники, и степные помещики, владельцы сотен тысяч десятин земли, и… аферисты, и петербургские шулера, устраивавшие картежные игры в двадцатирублевых номерах. Ход из номеров был прямо в ресторан, через коридор отдельных кабинетов. Сватайся и женись», — писал журналист и писатель Владимир Гиляровский.

Ресторан «Славянский базар» на первом этаже прославился не менее гостиницы. О нем писал Иван Тургенев, не раз упоминал в рассказах Антон Чехов. Наконец, в ресторане встретились Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко и обсудили создание Художественного общедоступного театра, будущего МХТ.

Никольская: cоветское время

С приходом советской власти улицы в Москве стали активно переименовывать: Большая Никитская стала улицей Герцена, Покровка — улицей Чернышевского, а Никольская получила громкое имя «Улица 25 октября» в честь Октябрьской социалистической революции.

«В память того, что артиллерийским обстрелом с этой улицы были раз­биты Никольские ворота и Красной гвардии была открыта дорога в Кремль», — говорил советский историк Сытин.

Здание типографии XVI века не сохранилось — в начале XIX века его пришлось разобрать из-за ветхости. Новое здание спроектировали архитекторы Бакарев и Мироновский. Оно выполнено в псевдоготическом стиле: стрельчатые готические окна и башенки, витые колонны, замысловатый орнамент. Как будете на Никольской, присмотритесь к фасаду: на нем можно разглядеть льва и единорога — геральдические символы власти. Новое здание передали Святейшему синоду, и до 1917 года там находилась передовая Московская синодальная типография.

Фото: wikimedia

Роскошное здание было построено в 1890-е по проекту Адольфа Эрихсона. Заказчиком был московский аптекарь Владимир Феррейн. Аптека была передовой: лекарства изготавливали по особой технологии, работникам выплачивали премии, создавали рекламные кампании. Например, когда потребовалось продать лекарства на медвежьем жире, у Никольского фонтана на Лубянской площади появился живой медведь, которого водили туда на водопой.

Интерьеры аптеки были роскошными и продуманными. На первом этаже под потолком висела хрустальная люстра, прилавки были выполнены из красного дерева. На втором этаже располагался рецептурный отдел, на третьем — столовая для сотрудников, на четвертом — отдел хранения лекарственного сырья и хозяйственные помещения. Лекарственные травы в аптеку на Никольской и другие лавки «Товарищества В.К. Феррейна» привозили из Крыма и семейной усадьбы Феррейнов в Бутове.

Считается, что в конце XIX века на Никольской застрял обоз и движение на улице встало. В затор попал и Павел Третьяков. После этого случая братья Третьяковы решили проложить проезд, чтобы соединить две магистрали. Арку спроектировал архитектор Каминский, родственник Третьяковых.

В проезде построили дома для магазинчиков. Окна сделали большими, почти в пол, стены выложили кирпичом. Здесь можно было найти чайный магазин Василия Куликова, часовые и ювелирные магазины Виктора Габю, парфюмерный «Брокар и Ралле» и, наконец, любимый аристократами магазин «Феникс»: в нем можно было приобрести мебель в стиле модерн.