Евгения Дмитриева: «Наша профессия не может иметь ученую степень»
Вы всегда много снимались, но сейчас, кажется, проекты становятся с каждым разом более заметными. В «Библиотекаре» ваша героиня и вовсе выходит на первый план. Так и было задумано с самого начала или Маргарита Тихоновна слегка распоясалась?
Конечно, так было задумано изначально. Да, у Ефремова главная роль, но и Маргарита Тихоновна — важный персонаж. Перед съемками мы ночами вычитывали сценарий вместе с Никитой, режиссером Игорем Твердохлебовым и нашим автором Александром Грязиным. Прорабатывали от начала до конца каждую серию, изучали героев, чтобы понять, в каком направлении их следует вести. Но мы точно не спорили, чей персонаж главнее. Да так и не бывает.
Чем для вас стал «Библиотекарь»?
Сериал нравится зрителям — это здорово. У всей съемочной команды остались хорошие воспоминания о работе. Мы все мгновенно сдружились: спелись всей читальней, вместе ходили на обеденные перерывы, болтали, шутили. Нам очень хотелось, чтобы проект получился интересным, но предугадать такой успех мы не могли. Я боялась, что зрители запутаются в сюжетных перипетиях, в этих всех книгах. В итоге вроде получилось здорово, я очень этому рада. В «Библиотекаре» я попробовала себя в новом качестве, зашла на территории, на которые раньше никогда не заходила.
Понимаете, для актера важен процесс, а не результат. Выстрелил, не выстрелил — я неизбалованная этим артистка, хотя всегда стараюсь делать свою работу честно, искренне. Но такая реакция от коллег, друзей, бывших и нынешних студентов невероятно приятна. Сейчас понимаю — все было не зря.
Кстати, уже вышли первые эпизоды «Крутой перемены» о незадачливом учителе литературы, которому приходится устроиться работать и в школу, и в колонию. И вы снова там снялись с Ефремовым. Какой из Никиты получился учитель?
Я пока не видела сериал, и мы с Никитой почти не пересекались на съемках, так что вы сами все увидите.
В нулевых вы активно снимались в мелодрамах, многие помнят вас, например, по «Трем полуграциям». Как вы выбирали роли?
А вы думаете, я их выбирала? По большей части я играла там, где предлагали. От чего-то отказывалась по разным причинам, но в целом выбор был невелик. Больших драматических ролей, как в «Библиотекаре», мне, начинающей 30-летней актрисе, еще не давали. Да и хотелось тогда не этого, хотелось больше про любовь. А сейчас сложилось все: и опыт, и возраст — я рада, что мне прилетел «Библиотекарь». Это было безумно интересно.
Какие фильмы или сериалы запомнились вам больше всего из тех полутора сотен, в которых вы появлялись?
Полторы сотни? Даже немножко страшно, сколько я настрогала. Но вспоминаются, конечно, необычные для меня роли, которые были в «Зазе», в «Крике совы», в «Девочке», в «Бэби-туре». «Библиотекарь» тоже, конечно, входит в этот список.
Когда у вас появилось первое ощущение, что карьера пошла в гору? Это началось с мелодрамы «Заза», за которую вы получили три премии? Или, может, еще в театре?
Да у меня до сих пор нет такого ощущения. Во-первых, «Заза» принесла несколько премий, но после нее я долго не получала ролей похожего уровня и глубины. Я не знаю, все мы живем в таком ощущении или только я, но ведь постоянно думаешь: «Сейчас все поймут, что король-то голый». Помните, как в «Рабе любви» Калягин говорил: «Это будет моя самая плохая фильма»? Вот и я живу в ощущении, что все может быстро закончиться. И мне кажется, не я одна.
Тогда добавим немного статистики: в 2022 году у вас вышло семь проектов, в этом году — четыре, запланирован как минимум еще один. Как вы все успеваете?
Ну понимаете, объемы же разные. В «Крутой перемене», например, у меня было всего два съемочных дня. Для сравнения: в «Библиотекаре» я была занята почти целое лето и даже отказалась от нескольких проектов. Но большинство названных вами ролей не такие объемные — иначе я бы ничего и не успела. Я же человек.
Вместе с тем вы еще преподаете во МХАТе, у вас двое детей, вы доцент, в конце концов!
Честно говоря, от звания я отказывалась, это мне в Щепкинском присвоили. Я-то не считаю, что наша профессия может иметь научную степень. И преподавание я бросала: когда уходила из Щепкинского училища, пообещала себе, что больше не буду этим заниматься. Но спустя некоторое время мне предложили работу во МХАТе. В итоге я подумала-подумала и согласилась. В конце концов, преподавание — мой личный тренинг, ведь не только я учу студентов, но и учусь у них.
Одним из ваших учеников был Юра Борисов — пожалуй, один из самых востребованных российских актеров. В чем заключается его феномен? Много вы видите потенциальных звезд среди учащихся?
Сразу стало понятно, что он невероятно талантлив, но, как на самом деле сложится актерская судьба, предугадать невозможно. Это ведь к тому же не от одной одаренности зависит. Иной раз приходит новый набор, думаешь: «Вот же талантливая девочка — может быть, станет звездой». А уже зимой — отчисление. Значит, ошиблась. Но Юра действительно замечательный.
Вы принимаете участие в наборе студентов? Это, наверное, тяжело?
Это катастрофически сложно. Но преподавать и участвовать в отборе студентов я стала не сразу. Сначала сама четыре года училась у великого педагога Риммы Гавриловны Солнцевой, а потом столько же работала ее ассистентом — по ту стороны баррикад. Причем у меня не было желания преподавать, это она предложила. Ну а я девочка послушная — взяла и осталась. Как видите, до сих пор работаю.
Вы ведь еще и благотворительным фондам помогаете. Как вышло, что стали принимать участие в фестивале «Я не один»?
Сам проект придумал Юрий Тхагалегов, и его идея была сделать детский театральный фестиваль с участием ребят из детских домов.
Я влилась не сразу — к тому моменту уже было проведено одно мероприятие, набраны подопечные, сыграны спектакли. Когда шла подготовка ко второму, меня позвали Женя Беркович и Мариэтта Цигаль-Полищук. Я поговорила с ними и познакомила их со своим мужем Володей (актер Владимир Киммельман. — Прим. ред.). Он тогда руководил подростковой студией и прекрасно ладил с детьми. Мы присоединились к Жене и Мариэтте и, надеюсь, были полезны.
А почему это мероприятие проводится именно для ребят из приютов?
Сначала идея заключалась в том, чтобы расширить диапазон профессий, которые могут освоить выпускники детских домов. Обычно это что? Маляр, штукатур, швея, парикмахер… Женя и Мариэтта отбирали творческих детей из приютов, чтобы дать шанс попробовать себя еще и в других профессиях. Хотели показать, что это вполне реально.
А дальше идея немного трансформировалась: «Я не один» помог ребятам постарше познакомиться со своими будущими опекунами. В итоге за два фестиваля тринадцать подростков обрели новый дом. Планировался и третий — на него даже был получен грант, но началась пандемия, поэтому все отложилось на неопределенный срок.
А как все происходит? Дети принимают участие в фестивале, взрослые приходят посмотреть и знакомятся с ними, правильно?
Да, именно так! Здесь еще вот что важно: люди охотно берут в семью маленького ребенка, в то время как подросткам, уже сложившимся личностям, найти родителей куда сложнее. А им ведь очень нужна семья, как и всем, и в любом возрасте — в нашем фестивале дети видят шанс реализовать свою мечту.
С другой стороны, не все взрослые имеют ресурс растить и воспитывать малыша, им мы тоже даем возможность встретить «своего» ребенка — который повзрослее.
Делая такой фестиваль, задумывались ли вы, что кто-то, как Женя Беркович, например, станет матерью или отцом для приемных подростков?
Нет, никто об этом даже не задумывался. Когда мы начинали работать, я была беременна Марусей, моим вторым ребенком. И вообще не могла себе такого представить.
Я очень хорошо помню на фестивале Киру, будущую приемную дочь Жени, которую, по-моему, к тому моменту уже дважды возвращали в приют. Это была маленькая девочка, с трудом идущая на контакт и многое воспринимавшая в штыки, — еще бы, такая судьба. Женя же не сразу взяла их с Аней. Девочки попали к приемной маме, но та заболела, и их снова должны были вернуть в детский дом.
Женя — человек необъятной души, таких почти не бывает. Пока мы расстраивались и думали, как поддержать Киру, Женя, которая никогда не собиралась становиться опекуном, говорила, что не способна на это, внезапно решилась. Она просто не могла себе представить, что Кира опять окажется в приюте.
Невозможно представить, что в такой маленькой и хрупкой Жене такое огромное сердце. Кто еще способен так среагировать? Она приняла решение в одночасье.
Я зачитывалась ее постами про девчонок, про все сложности, про полный отказ от вредных привычек — ради детей она взяла на себя огромную ответственность.
Комментаторы, которые обвиняют Женю в фальши, ее совершенно не знают. А я ее знаю. И знаю, сколько пришлось вынести ради этих двух подростков. Поэтому, честно говоря, негодованию моему нет предела.
Ты поди воспитай и прокорми двух приемных девочек… Мало кто способен на такое. Пока Женя была рядом, она помогала им психологически, нанимала репетиторов — работала только для девочек. Дети же не цветочки в горшочке, им всегда нужна помощь, внимание. И по сравнению с тем состоянием, в котором пребывали Кира и Аня до того, как попали под опеку Жени, какими они были и какими стали, — это небо и земля.
К тому же, когда Женя приняла решение удочерить девочек, она лишилась пособий и прочих льгот. Разве это похоже на желание нажиться? Размах души и человечность Жени не описать словами.
Она творческий человек, у нее почти не было времени на себя. Детям ведь не важно, был ли у тебя спектакль или репетиция, они всегда ждут маму. Женя так и жила. За это я ее безумно уважаю, я точно не способна на такой подвиг.
Сейчас девчонки у мужа Жени?
Да, им помогает Мариэтта Цигаль-Полищук. Но, понимаете, они вновь лишились мамы. Она только-только у них появилась, и ее снова нет. Я не могу представить, что сейчас чувствуют Кира и Аня.
Говоря о несправедливости, в частности, о злых комментариях, я всегда думаю, что может сделать нас добрее. Посоветуйте, пожалуйста, три фильма или спектакля, которые всем сегодня стоит посмотреть.
Ой, а можно лучше книги? Три детские книги, которые меня потрясли до глубины души, авторства норвежской писательницы Марии Парр, которую называют «новой Астрид Линдгрен»: «Вратарь и море», «Вафельное сердце» и «Тоня Глиммердал». Это потрясающая, пронзительная литература, где главные герои — дети. Но я бы посоветовала прочитать эти книги всем. Не знаю, может ли помочь искусство стать добрее, но встревожить человека, сделать так, чтобы он задумался над чем-то, оно точно может. Так складывается личность.
