Стоит ли делать пластическую операцию прямо сейчас: интервью с хирургом Глебом Тумаковым
Прошел почти год с момента ухода многих брендов с рынка. Как это переживает отрасль пластической хирургии?
Несмотря на то, что многие бренды официально ушли с рынка, проблем ни в расходных материалах, ни в имплантатах, ни в препаратах, не наблюдается. Каким образом это сделано, я не могу сказать, это не моя область, поскольку я не занимаюсь закупками. У меня в операционной есть все, что мне необходимо, даже сейчас, после того, как были введены санкции и бренды ушли с рынка. Люди не перестали делать пластические операции. И тут я тоже особых изменений не вижу.
Стоит ли делать операцию прямо сейчас, или лучше подождать?
Оперироваться нужно исключительно исходя из своих потребностей, когда вам комфортно, не оглядываясь на погоду за окном, подруг, родственников и другие факторы.
Сейчас в тренде бодипозитив и естественное старение. Можно ли сказать, что интерес к пластической хирургии угасает?
Действительно, установка на принятие своего тела таким, какое оно есть, стала популярной. Однако в своей практике я не замечаю снижения интереса к пластической хирургии. Это разные целевые аудитории. Всегда есть люди, которые предпочитают ничего не менять. Но это не значит, что людей, которые хотят перемен, становится меньше.
Мне близок подход, когда человек относится к себе с любовью и заботой. А какой путь для этого выбрать – принятие или улучшение – каждый решает индивидуально. Наверное, главное – быть честными перед собой. Открыто ответить на вопрос: а как для меня будет лучше? Не оглядываться на чужие мнения, стандарты и тренды, а найти ответ внутри себя.
А как вы относитесь к бодипозитиву?
С одной стороны, нет ничего плохого в том, чтобы спокойно относиться к несовершенствам, а не слепо следовать стандартам глянцевых журналов. Но зачастую сторонники бодипозитива используют философскую обертку, чтобы объяснить попустительское отношение к себе. Мне кажется, должна быть некая золотая середина.
«С одной стороны, нет ничего плохого в том, чтобы спокойно относиться к несовершенствам, а не слепо следовать стандартам глянцевых журналов. Но зачастую сторонники бодипозитива используют философскую обертку, чтобы объяснить попустительское отношение к себе. Мне кажется, должна быть некая золотая середина».
«С одной стороны, нет ничего плохого в том, чтобы спокойно относиться к несовершенствам, а не слепо следовать стандартам глянцевых журналов. Но зачастую сторонники бодипозитива используют философскую обертку, чтобы объяснить попустительское отношение к себе. Мне кажется, должна быть некая золотая середина».
Какой философии придерживаетесь вы сами?
В своей работе – а я выполняю пластические операции уже 15 лет – опираюсь на два ключевых принципа.
Во-первых, здоровье пациента – это самое главное. Со стороны может показаться, что пластическая хирургия – это про красоту и легкость. Сейчас такие прогрессивные технологии, клиники обещают безболезненные и даже бесшовные методики проведения операций. Однако важно понимать, что «убаюкивающий» маркетинг не отменяет серьезности воздействия оперативного вмешательства на организм человека.
Моя задача как врача – убедиться, что человек здоров, до того, как он попадет в операционную. Для этого мы проводим тщательное предоперационное обследование. И обязаны вернуть человека к обычной жизни таким же здоровым, каким он был до прихода в клинику.
Второй принцип связан с моим видением красоты. Меня всегда тянуло к красивому. Эстетика и гармония вдохновляют меня. И возможность создавать прекрасное своими руками дорогого стоит, накладывает дополнительную ответственность. Поэтому для меня важно, чтобы результат операции выглядел естественно: без эффекта маски, перетянутой кожи, дисбаланса в пропорциях.
Если ко мне на консультацию приходит пациентка, — например, решившая сделать огромную грудь или нос, который не вписывается в анатомические пропорции лица, — то я считаю нормальным отказать. Пластическая операция – это серьезный шаг. Назад переиграть не получится, поэтому важно принимать взвешенное решение в каждом конкретном случае.
Как правильно выбрать пластического хирурга? Какие нюансы важно учитывать?
В первую очередь, важно обращать внимание на стаж врача именно в пластической хирургии. Часто бывает, что на сайтах указывают общий стаж врачебной практики. И он может быть очень даже внушительным: например, 20 лет. Но если копнуть глубже, окажется, что восемнадцать лет из двадцати врач работал зубным протезистом и только два года выполняет пластические операции. Это напрямую влияет на итоговые результаты.
Я начал оперировать на четвертом курсе института. Закончил ординатуру по общей хирургии. Параллельно работал в отделениях гнойной и сосудистой хирургии. Оперировал сложных пациентов с обширными воспалительными процессами и шунтированием после ампутации. Также полтора года дежурил в отделении нейрохирургии. Все это дало мне специфические знания о том, как действовать в непредвиденных ситуациях.
Это было непростое время: приходилось много учиться, дежурить, где-то подрабатывать. Хирургия – это отдельный мир со своими тонкостями и сложностями, которые иногда возникают неожиданно. В студенческие годы я погрузился в это с головой и многому научился. За эти годы я наработал колоссальный опыт, который дает уверенность мне и моим пациентам в наилучшем конечном результате.
Поэтому при знакомстве с хирургом не стесняйтесь задавать вопросы о том, где он учился, кем работал, какие операции проводил. Это ваше здоровье, и важно доверять его грамотным специалистам.
«При знакомстве с хирургом не стесняйтесь задавать вопросы о том, где он учился, кем работал, какие операции проводил. Это ваше здоровье, и важно доверять его грамотным специалистам».
«При знакомстве с хирургом не стесняйтесь задавать вопросы о том, где он учился, кем работал, какие операции проводил. Это ваше здоровье, и важно доверять его грамотным специалистам».
Вы всегда хотели стать пластическим хирургом?
Честно говоря, нет. В детстве я хотел стать гонщиком. В чуть более сознательном возрасте – космонавтом, как бы, возможно, наивно это ни звучало. Позже попробовал пойти в военные летчики. Меня восхищают полеты, я летаю на параплане уже 12 лет. Но тогда не прошел медкомиссию.
Когда я поступил на подготовительные курсы в лицей, нас начали отправлять на разные профориентационные занятия. И однажды мы попали в операционную. В тот момент я подумал, что, раз не получилось стать летчиком, то стану хирургом. Почувствовал, что это настоящая работа, а не имитация. Мне это близко.
Поступил в медицинский. И примерно на пятом курсе понял, что хочу не только оперировать, но также использовать свою способность видеть красоту и воплощать ее. Наверное, если бы был талант, стал бы художником или скульптором, но жизнь подсветила другой путь.
Правда, во времена, когда я учился, стать пластическим хирургом было сложнее, чем сейчас, поскольку это направление отсутствовало в перечне врачебных специальностей. Чтобы погрузиться в тонкости профессии, нужно было пройти курс повышения квалификации по пластической и реконструктивной хирургии. Он длился 144 часа.
Я очень ждал его. И после окончания обучения нашел работу ординатором в одной московской клинике. Там я познакомился с С.Н. Блохиным и стал оперировать под его началом. Именно с этого момента началось мое становление как пластического хирурга.
Я понял, что все многолетнее обучение, которое было до этого, – просто база. Полезная, конечно, но она не имела ничего общего с настоящей профессиональной нагрузкой, которая началась в клинике. Первое время у меня были очень специфические впечатления. А потом втянулся, стало нормально.
Позже я познакомился с Игорем Александровичем Вульфом. Он тоже сильно повлиял на мое восприятие профессии, стал моим вторым наставником – и даже другом.
Вы помните свою первую самостоятельную пластическую операцию?
Конечно. Это была мастопексия с эндопротезированием. Считается самой сложной операцией на молочной железе.
Мне было страшно первый раз идти к столу, но все прошло достаточно спокойно. Сергей Николаевич Блохин стоял рядом, но не вмешивался в процесс. И это было очень ценно. Пока хирург не выполнит операцию самостоятельно, не поймет, может ли он это сделать в принципе.
Что важнее для пластического хирурга: техника или видение?
На мой взгляд, нельзя выделить что-то одно. Техника, безусловно, важна. Во время операции руки не должны мешать. Необходимо, чтобы между видением хирурга, его движениями и конечным результатом была прямая взаимосвязь.
Когда Илью Александровича Вульфа спрашивали, какой у него план на операцию, он отвечал: «Какой-какой? Нос красивый сделать». И это единственно правильный ответ.
Есть исходные данные и есть конечный результат – это ключевое. Опытный хирург уже на консультации видит, что необходимо сделать. А во время операции думает только о красивом результате, а не о том, какую технику использовать. Это и есть уровень мастерства.
Скульптор Роден мог изобразить пожилую женщину так, что в ней видно молодую. У пластического хирурга похожая задача: сделать человека визуально на 10 лет моложе, опираясь на исходные анатомические особенности и собственное видение красоты. Умение объединить отточенную технику, знание анатомии и способность видеть гармонию – это высший пилотаж в пластической хирургии.
Правда ли, что хирурги суеверны?
Есть такой момент. У каждого хирурга свои ритуалы для подготовки к операции. У меня, например, есть шапка, в которой я оперирую. Мне ее подарили, и я надеваю ее всегда. Это создает определенный настрой.
Откуда вы черпаете вдохновение?
В первую очередь, меня вдохновляют люди. Я испытываю большое удовлетворение, когда вижу счастливый блеск в глазах и сияющую улыбку у пациентов после операций. Когда они рассказывают, насколько сильно их жизнь изменилась к лучшему, появилась энергия для больших целей, изменились отношения с окружающими, открылись новые возможности. Это то, ради чего я работаю.
Также у меня много увлечений, которые наполняют энергией. Зимой – горные лыжи, летом катаюсь на мотоциклах. У меня их два: кроссовый эндуро и спортивный для города и трека. Люблю параплан, недавно попробовал альпинизм.
Мы с супругой любим путешествовать. В этом году объехали Чечню на мотоциклах – очень душевная поездка получилась. Мы познакомились с гостеприимными местными жителями, которые помогали нам во всем. Еще были на Алтае, летали в Непал. Горы – это место силы для нас. Мы любим открывать фантастически красивые уголки России и планеты – это вдохновляет.
Еще люблю музыку, особенно виниловые пластинки. Для меня это не просто увлечение, а потребность и необходимость. Испытываю кайф и от звучания, и от процесса: достаешь пластинку, ставишь на проигрыватель, потом переворачиваешь – это особая атмосфера.
Как долго длятся разные пластические операции?
Длительность операций, естественно, различная от получаса до четырех-пяти, а то и шести часов. Операции более шести часов, точнее комплексы операций, не стоит брать, потому что анестезиологические начинают повышаться. Конечно, в незначительной степени, но тем не менее. Поэтому хирургу нужно брать тот объем операций, который он может выполнить за шесть часов. За это время я, например, могу выполнить мастопексию и круговую подтяжку лица или круговую подтяжку лица, верхние и нижние веки, эндоскопическую подтяжку лба. Это займет часа четыре, вот поэтому тут много вариантов, сочетаний. Если взять изолированные операции, самая длительная – это круговая подтяжка лица, редукционная маммопластика, это самые длительные операции, которые идут где-то по три – три с половиной часа. Самые короткие – это эндопротезирование молочных желез, трансконъюктивальная блефаропластика, это где-то полчаса – сорок минут.
Как проходит наркоз? Всегда ли требуется общий?
В своей практике я практически всегда оперирую под общей анестезией, то есть под наркозом. Потому что операции под местной анестезией – это дискомфортно, а если работа в зоне лица или глаз, то это еще и крайне неприятно для пациента, поэтому я практически всегда оперирую под общим наркозом.
Не страшно ли делать пластику, все-таки это операция, вмешательство в организм?
Сейчас такие прогрессивные технологии, клиники обещают безболезненные и даже бесшовные методики проведения операций. Но важно понимать, что «убаюкивающий» маркетинг не отменяет серьезности воздействия оперативного вмешательства на организм человека.
Моя задача как врача – убедиться, что человек здоров, до того, как он попадет в операционную. Для этого мы проводим тщательное предоперационное обследование. И обязаны вернуть человека к обычной жизни таким же здоровым, каким он был до прихода в клинику.
«Важно понимать, что «убаюкивающий» маркетинг не отменяет серьезности воздействия оперативного вмешательства на организм человека».
«Важно понимать, что «убаюкивающий» маркетинг не отменяет серьезности воздействия оперативного вмешательства на организм человека».
Фотографии предоставлены героем статьи.