Духless Bar (Закрыто)

Коктейльный бар Сергея Минаева.

«Духless» (с названием все понятно — «у каждого бренда своя легенда») открыл писатель и совладелец виноторговой компании «МБ-групп» Сергей Минаев. Его же винотека «Хлеб и вино» (меньше чем за год разросшаяся до сети) работает в двух шагах — здесь перебирают этикетки и вдумчиво дегустируют, но чаще всего просто надираются, благо на полках нет ни одной снобской позиции. Новое заведение, согласно официально озвученной концепции, — писательский бар, аналог парижского Café de Flore, куда на рюмку-другую любили захаживать Эрнест Хемингуэй, Трумен Капоте, Лоренс Даррелл, Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар.

Распивающих коктейли каких-нибудь Сорокиных или Прилепиных в «Духless» пока не видно, зато в самом дальнем зале имеется целая галерея с портретами великих литераторов, известных не то чтобы безудержным пьянством, но к алкоголю неравнодушных — сравнение в этом смысле с «Ерником» не привел разве что ленивый. Интерьер — множество красных крючков (таких же, как в мясной лавке при «Воронеже») на фоне кирпичных стен плюс красная телефонная будка в углу, около которой с озабоченным выражением лица прохаживается амбал-охранник.

Коктейли, а ради них все и затевалось, — дело рук Василия Жеглова, который со всей своей командой перебрался сюда из раппопортовских «Китайской грамоты» и Black Thai. Карта тоже проводит литературный ликбез: напитки сопровождаются цитатами, чтобы создать иллюзию нагромождения смыслов. «Ремарк» — добротный сауэр с настоянным на вишне кальвадосом, бенедектином и аперолем (480 р.). «Мураками» — азиатчина с ромом, рисовым квасом, личи и обязательным виноградным калписом, который, кажется, любой коктейль может сделать сносным. «Духless» (480 р.) — твист на «Негрони»: бурбон, настоянный на бананах, маковый биттер и красный вермут. А «Сахарный Кремль» (хорошо, что не «Норма») смешан в приятных пропорциях из ликера «Адвокат», яблочного ликера, сока ананаса и имбиря (480 р.).

Меню решено в жанре finger food, то есть теоретически можно не пользоваться вилкой. «Карпаччо и рукола» (400 р.) — это три шота, и из каждого торчит пучок пожухлой руколы, полуразмороженный кусок сырого мяса и мегатолстый чипс из пармезана, о который есть шанс сломать зубы. Другая инсталляция — «Острый краб и кокос» (450 р.): на погнутых ложках громоздится фризе (на вкус как сено), немножко крабового мяса, завитушка чили и кругляшок мини-кукурузы из банки. И все это вроде бы и должно, но никак не собирается в одно целое, хоть ты тресни: краб отдельно, сено отдельно, кокосовое молоко отдельно. Та же проблема у селедки с хреном и свеклой (450 р.), хотя казалось бы — чем не гармоничный союз. И снова опасность для зубов — каменная печенюшка, на которой все это лежит. «Говядина и бурбон» (550 р.) — три микробутерброда на багете, каждая котлетка снабжается плюхой желтого невнятного соуса, который не несет никакой нагрузки — ни с точки зрения вкуса, ни с точки зрения смысла. При этом орудовать только руками, потребляя здешний «фингерфуд», тяжело — любая конструкция немедленно распадается на запчасти, которые то и дело норовят прыгнуть тебе на колени.

Словом, не еда, а недоразумение, да еще и за такие деньги. Вердикт — выпить можно (почему бы и нет?), даже невзирая на отсутствие писательских амбиций. Но поужинать перед этим лучше где-нибудь в другом месте.