Алексей Айги и ансамбль 4’33

Из всех искусств важнейшим для нас остается кино — с Лениным сложно спорить даже в эпоху глобального потепления и виртуального секса. Музыка по части демократичности рядом не стояла: кому из артистов по плечу сборы «Дневного дозора»? Зато участие в саундтреке блокбастера способно обеспечить композитору интерес публики. Алексей Айги не обижается, когда его называют «нашим Майклом Найманом»: с британским минималистом его сравнивают не только за некоторые композиционные приемы, но и потому, что на массового слушателя музыка Айги тоже пролилась из кинозальных громкоговорителей. Десять лет назад легкими струнными пассажами Алексей озвучил драму Тодоровского-младшего «Страна глухих» — и молодого скрипача заметили не только критики, отдавшие ему «Золотого овна» , но и те массы, что делают кассу.

Сейчас Айги и его ансамбль 4’33’’ представляет на концертах новую программу «Князь ветра» , полную азиатских мотивов звуковую дорожку к многосерийной ленте Сергея Газарова «Сыщик Путилин» , действие которой происходит в Монголии. Но обращение к этническому материалу вряд ли объясняется только местом действия картины. Это, возможно, и дань уважения отцу, крупнейшему исследователю чувашской литературы и поэту-модернисту Геннадию Айги. О влиянии родителя Алексей высказывается осторожно, мол, помнит сходки маргиналов-авангардистов с торчащими из карманов селедочными головами, Венедикта Ерофеева, жившего по соседству — но стихи самого отца по-настоящему воспринял уже будучи зрелым. Лукавит немного: свободный стиль Геннадия Айги, его рваный синтаксис и резкие перепады между акцентом и тишиной как в зеркале маячат в композициях Алексея. К науке значащих пустот он приобщился с подачи Джона Кейджа, в честь молчаливого манифеста которого Айги назвал свой ансамбль. Да и влияния других минималистов, от Филипа Гласса до Стива Райха, он не избежал, как и воздействия классиков. По мнению Айги, академическая музыка уже давно благополучно мумифицировалась, жизнь кипит в свободной импровизации — этим и занимается его ансамбль. Банда консерваторцев чудом сохраняет стройность, преломляя на сцене безумный гений Хендрикса и стыкуя джазовые отрывки с пьесами самого Айги. Почти каждая его композиция — маленькая симфония, где главная тема-завязка постепенно обрастает дополнительными голосами, нагнетается волнами и кульминирует на пике драйва. Только в отличие от того же Наймана, который по-модернистски беззастенчиво перекрашивает целые куски из Генри Перселла, Айги никого не цитирует, его мелодический дар ценен сам по себе — за это его и любят киношники. Глухоте героев Тодоровского под стать немота черно-белых картин, к которым Айги писал саундтреки в рамках проекта «Немое кино — говорящая музыка» — среди которых и «Метрополис» Фрица Ланга. Впрочем, музыка к сериалу о Каменской — тоже его ума и рук дело. Алексей флиртует со всей мировой музыкой сразу — где-то немного электроники с Антоном Кубиковым, где-то этника с бурятской певицей Намгар Лхасарановой, где-то академизм с минимализмом и джаз с роком — и нигде не останавливается надолго. Ведь остановка будет равняться творческой гибели.