Jazz: “Африканский Флэшбэк”

Назвать контрабасиста Анри Тексье, барабанщика Альдо Романо и кларнетиста Луи Склави виртуозами — означает легко отделаться. Тексье собрал свой первый состав еще в 1968 году,
дав ему красноречивое название European Rhythm Machine. Великие джазмены Чет Бейкер и Декстер Гордон считали за честь играть с Тексье на одной площадке и писаться на общей
пластинке. Его уникальный звук сравнивают с колоколом: контрабас и правда ухает, будто собирает приход. Итальянец Романо с конца 1950-х играл на гитаре в кабаках Латинского квартала. Модерн-джаз в исполнении Арта Тэйлора заставил Романо взять в руки палочки. В семидесятые Романо экспериментировал с джаз-роком, в восьмидесятые — с неаполитанской песней. Он чтит свои корни: поздние сольные записи с ленивыми блюзами и балладами словно залиты южным солнцем. И, наконец, непревзойденный Луи Склави — один из немногих кларнетистов, чей инструмент непрерывно исполняет ведущую партию. Его имя на слуху с 1984 года, когда был реализован проект Clarinets — своеобразный манифест экспериментального джаза. В отличие от своих моногамных коллег, Склави много и успешно работает на стыке искусств — озвучивает визуальные перформансы, пишет музыку для современного танца и авангардного театра. Пересекаясь в тесном кругу французских джазменов с конца семидесятых, эти герои решили образовать собственный треугольник в 1995 г. Этнографический тур по городам франкоязычной Африки вылился в альбом Les Carnets de Routes, в котором Тексье, Романо и Склави, можно сказать, нашли друг друга.В октябре прошлого года вышел их третий альбом African Flashback — не столько сплав стилей, сколько аккуратная коллекция, по которой просчитывается маршрут из центральной Африки к Средиземноморью через арабские владения. Вообще, первое, что приходит на ум в связи с французским джазом — сплошная романтика: кафешки, артисты на улицах и в маленьких театрах, наигрывающие что-то для души, Ришар Гальяно и nu musette, Жак Лусье и галантные переложения Баха. Если вникнуть поглубже, то откроется целый легион необычных музыкантов: от гвардейцев
би-бопа Франсуа Жанно и Даниэля Юмера до мастеров нью-джаза Бруно Шевильона и Жюльена Луро. Обычно французы одинаково хорошо себя чувствуют в американской классике, европейском авангарде и латиноамериканской экзотике. Заимствования стилей и их переоценка — свойство страны, долго чувствовавшей себя законодательницей вкусов и неохотно ушедшей на заслуженный отдых. Но декаданс должен быть красивым. Поэтому настоящий, иначе говоря интернациональный, французский джаз тяготеет к дерзким сочетаниям и нестандартным акциям. Три выдающихся французских джазмена на сцене — идеальный формат, в котором большие величины могут взаимодействовать, не нарушая своей автономии. Треугольник — фигура со своим внутренним пространством, где возникает напряжение, развивается интрига. Каждый по отдельности, но ради общей цели. Спрятаться негде — геометрия слишком проста. Отсюда взаимная ответственность,которую способны выдерживать лишь виртуозы.