Троянцы

К постановке «Троянцев» Мариинский театр готовился давно. Сначала освоили масштабную партитуру — пять часов мощнейшей оперной дилогии Берлиоза прозвучали в концертном варианте еще на фестивале «Звезды белых ночей». Сценическое воплощение фантазии на древнегреческий сюжет было доверено испанскому режиссеру Карлушу Падриссе — участнику каталонской театральной группы La fura dels Baus. На их счету уже не один очаровательно мегаломанский проект Берлиоза — опера «Осуждение Фауста», перформанс на музыку «Фантастической симфонии». Мариинская постановка станет важным европейским событием. Из-за внушительных масштабов оперы сценических версий «Троянцев» очень мало: даже не приходится и говорить о каких-либо постановочных традициях.

Карлуш Падрисса — смелый футурист: «Троянцев» он ассоциирует с компьютерными вирусами «троянами», атакующими главных героев оперы. Именно по их вине произойдут все главные несчастья в первой части. Карфаген — этакая матрица, капиталистический рай на земле с пляжами, пальмами и активно развивающейся политикой защиты окружающей среды. Там героям удастся излечиться от техногенной заразы. В финале — классическая космическая одиссея: главные персонажи отправятся в инопланетное путешествие на Марс, чтобы построить там новую цивилизацию (то есть Рим).

Все это, конечно, неспроста: каталонец Падрисса выступает за крепкую дружбу между кинематографом, видеоартом и театром. Группа La fura dels Baus в свое время как раз и прославилась активным внедрением медиатехнологий и хулиганских приемов уличных представлений в традиционное пространство театра. Сценическое действие у Падриссы — лишь элемент, утопающий в видеоинсталляциях и виртуальном освещении. Его театр — тоталитаризм современного художника, помешанного на визуальных экспериментах, которые должны шокировать зрителя. Музыкальный размах и захватывающий сюжет берлиозовской партитуры позволит ему развернуться в полную силу.

Для Валерия Гергиева исполнение «Троянцев» станет эффектным продолжением его самого внушительного детища — вагнеровского проекта. Пристрастие к огромному оркестру, внушительным хоровым сценам, способность силой музыки оживить древний миф — все это делает Берлиоза очень близким Вагнеру. Певцам, помимо музыкальных сложностей, предстоит освоить французский язык. Но самое суровое испытание ждет все-таки режиссера: воплотить предельно насыщенный ритм эпической фрески Берлиоза невероятно сложно.