Вим Дельвуа “D11”

Вим Дельвуа возвращает в современное искусство старинный жанр ванитас (суета сует), главный смысл которого — это напоминание о смерти: memento mori. Триста пятьдесят лет назад такого рода вещи выглядели как натюрморты с символами бренности жизни и мимолетности земных удовольствий: черепом, подвядшими цветами или фруктами, бабочкой, песочными часами, горящей свечой. Современность требует менее морализаторского подхода к вечной теме, и Вим Дельвуа нашел технологичные способы торговать напоминаниями о Страшном суде. Вот по его эскизам на специальной ферме в Китае рабочие делают татуировки покладистым свиньям — под общим наркозом, чтобы не беспокоить защитников прав животных. Вот художник привозит на мировые арт-ярмарки самих поросят или только их шкурки с наколками фантастической причудливости и красоты. Свиная кожа по цвету напоминает человеческую, а рисунки цитируют стандартные наборы мотивов полулегальных тату-студий. Дельвуа показывает их рядом с рентгеновскими снимками совокупляющихся человеческих тел, на которых сочленения ребер вызывают ассоциации с аркбутанами готических соборов.

Художник, очевидно, хорошо изучил весь ассортимент банальных символов смерти, существующих в массовой культуре еще со времен романтиков, — от возвышенных образов таинственных средневековых храмов и древних могил, залитых неверным лунным светом, до современных сахарных черепов, молний, пауков и траурных роз с шипами. К готовому набору он добавил всего три новых элемента. Первый — образ машины-чудовища, полуживого существа, совершающего бессмысленные движения, но прекрасного в своей «пляске смерти». К этой серии «мутантов» Дельвуа принадлежит его знаменитая «Клоака» — машина, которая умеет есть и испражняться. Сюда же относится и выставленная в Эрмитаже скульптура, изображающая самый большой в мире бульдозер D11 уменьшенным в 2,5 раза и превращенным в клубок металлических кружев. Второй элемент — стерильный технологизм компьютерного моделирования и лазерной резки. И третий — сознательная установка «циничного» современного художника, введенная в обращение поп-артистами, — художника, работающего не в поле высокого, но в гуще жизни: денежных отношений, массового производства и потребления, стандартизации вкуса и мысли.

В результате у Дельвуа получаются странные гибриды. К туловищу одного явления он безжалостно пришивает конечности другого, низкое скрещивает со священным. Готический храм — с бульдозером. Бесполезная штуковина, рожденная в результате такой вивисекции, может играть роль головоломки или просто «красивой вещи». Ведь, как и поп-артисты, Дельвуа старается всячески ублажить зрителя: произведение должно быть красивым, вкусным, занимательным.