Это Люда

Пространство «Синий пол» в «Этажах», недавно восстановленное после пожара, по размерам превосходит почившую галерею «Люда» раз в двадцать, но очень хорошо подходит по духу.
Слагаемые те же: «гаражная»,
программно антикоммерческая
небрежность, свобода выражения, тусовочная, дружеская атмосфера, знакомые все лица.

В лофте покажут вещи,
которые в течение
года сменяли друг
друга на выставках в полутемном втором
дворе на Моховой, а также те, которые могли бы, но не успели туда
попасть. Видео, живопись, инсталляции. Политика «Люды»
предполагала непротиворечивое
сочетание вещей из разных контекстов и людей из разных тусовок и поколений. Там были и юные хулиганы-провокаторы из трэш-группы «Протез», и тонкие
колористы-лирики, ветераны
местной арт-сцены, как Анатолий Заславский, и бывшие митьки, как Виктор Тихомиров, и медиаэкспериментаторы, как Людмила Белова или Аня Желудь.

Такая же райская идиллия
— «и возляжет лань рядом со львом» — ожидается на выставке
в лофте. За исключением одной
важной подробности: формат
дайджеста за год, полного собрания сочинений неизбежно предполагает более ответственную
рефлексию о средствах и методах. Пока художники, их друзья
и знакомые, журналисты и критики раз в неделю или в две привычно встречались на «вернисажах»,
арт-повод выпить и поговорить мог
быть более или
менее
удачным,
более или
менее
продуманным. А кураторский
контроль, соответственно,
— минимальным.
Итоговая выставка потребует большего — философского обобщения,
подведения итогов.

Вся деятельность необыкновенной галереи, начиная от остроумного «блатного» названия и заканчивая выбором мест
для афтерпати, фактически была
авторским произведением одного человека — художника Петра
Белого. Отличный график, автор рафинированных крупноформатных гравюр, популярных среди британских ценителей, вернувшись на родину, стал
работать с масштабными инсталляциями из бросовых материалов — кровельного железа, мусора, грубых деревяшек, гипсокартона. Трэш-стихия, arte povera
(«бедное искусство») — путь опасный и неблагодарный. Продать
сложно, хранить невозможно,
ценность очевидна только узкому кругу знатоков. Зато острота высказывания и адекватность
окружающей среде — стопроцентные. Энергии Белого хватило бы на пару крупных музеев, но контекст местной художественной
жизни явно не соответствовал
масштабам задач. Не случайно
друг и коллега Белого, художник
Петр Швецов, изображал этот
контекст в виде прекрасного, тонко темперированного болота. Тогда несгибаемый автор переключился на работу с материями социальными и параллельно с железяками стал компоновать людей и обстоятельства. Помещение
на Моховой просто удачно подвернулось под руку.

Так что если смотреть на выставку как на случайный набор
произведений искусства, срез современной городской ситуации,
разочарование будет почти неизбежно. Все это мы уже не раз видели. Но если воспринимать проект в целом как произведение
одного субъекта, как попытку
найти новые источники энергии
и новые точки роста, послание
окажется куда более оптимистическим и многоообещающим.