Fotokunst

Штутгартский институт связей с зарубежными странами Ifa
возит по миру передвижные выставки, которые всегда имеют
просветительские задачи — знакомить соседей с немецкой культурой, разрушать стереотипы и барьеры. Для нас же эти проекты, независимо от темы, служат
мастер-классами по обращению
с культурным материалом: все
они неизменно демонстрируют
высшие европейские стандарты
презентации.

Вот и эта выставка, в переводе
названная немножко неловко —
«Фотоискусство», будет дразнить
местных любителей фотографии
недостижимым качеством показа. Двухметровые принты, шестиметровые полиптихи, никаких компромиссов, перфекционизм в каждой детали.

В этом проекте Ifa объединил
восемь крупных мастеров немецкого искусства разных поколений
(от 1935-го до 1957 годов рождения). Каждый из них представлен небольшой ретроспективой, и все они сами принимали участие
в отборе своих работ для показа.
Фотографами их назвать нельзя, а можно — художниками, которые используют фотографию как
основное медиа. Именно это плохо формулируемое отличие и является темой выставки.

Что такое фотоискусство? Что
отделяет его от фотографии во всех ее видах — любительской,
художественной, репортажной, документальной, научноприкладной? Ответ выходит парадоксальным: фотоискусство
отличается постоянным стремлением к нарушению всех границ и определений. Вместо художественности вам подсунут нечто расплывчатое и беспокойное, как рентгеновский снимок.
Вместо вещественного доказательства — ускользающую красоту. Вы подумали, это брак? Но на отпечаток потрачена пара тысяч
евро, стало быть, брак использован как прием. Вы ухватились за знакомые очертания? Вас опять
обманули. Зрителю приходится
туго — ему не на что положиться в своем собственном опыте,
он все время вынужден перешагивать через привычки восприятия. В этом и смысл.

Непрерывно расширяющаяся
вселенная «фотоискусства» уже
втянула в себя и средства живописи, и средства документальной съемки, и рекламу, и фотографию как товар, и фотографию
как магический объект поклонения. Каждый из художников выбирает свой способ преодоления
табу и запретов и становится
профессиональным разрушителем установленных понятий.

Супруги Анна и Бернард Блюме играют с иллюзией документальной достоверности фотографии и философскими спекуляциями вокруг нее. Триптих «Магический детерминизм» они снабдили текстом: «…Я являюсь кувшином, не осознавая себя таковым и, кроме того, питая иллюзию, что, в отличие от кувшина,
я продолжаю оставаться самим
собой. Однако это не так!»

Юрген Клауке фиксирует на пленке фантазии, снимая самого себя в нарциссических театрализованных постановках со странными декорациями и драматичным светом. Повторные
экспозиции позволяют ему создать для себя желанную пару.

Зигмар Польке, известный своими опытами по скрещиванию
разных художественных медиа,
представляет себя современным
алхимиком, в чьей лаборатории
рождаются новые миры или даже
новые «живые» существа — результаты экспериментов с химией фотографии и живописи, а также вивисекции образов, «отрезанных» от кино, любительской графики, комиксов, массмедиа.

Катарина Зивердинг училась
в классе Йозефа Бойса и часто
включает остросоциальные мотивы в свои явно не публицистические, а скорее шаманские опыты.
Яркий пример — громадный триптих «Германия становится все более немецкой» с поверхностью,
утыканной ножами. Ее портреты
и автопортреты критики называют «задушенными криками».

Фотоработы Клауса Ринке — это части его странных
перформансов-ритуалов, в рамках которых он создает временные скульптуры, например, из растекающейся воды. Сам автор
называет их «Первичными демонстрациями скульптурных
действий» и главный их эффект
видит в том, что они выключают
эстетизацию, ничего не цитируют, не имеют ценности и цены.

Выбирая героев показа, немецкие кураторы руководствовались именно желанием показать
максимальный спектр прорывов
через границы и способов прыгать выше головы.