Михаил Протасевич “В поле зрения окраин”

«Я сам в этой зоне рожден по залету: в рабочем районе, где нету работы» – это Емелин. Как полюбить сиротливые дома-муравейники и заросшие сорняком пустыри – это Михаил Протасевич.

Как ни смешно, фотосерия Протасевича и правда про любовь. Он снимает питерские окраины. С ходу не скажешь, что это – Девяткино, Гражданка, Дачное? Новостройки, которые уже впору называть старостройками – крупнопанельное уныние и трещины в бетонных стенах. Дымы из труб ТЭЦ. Пустыри, ощетинившиеся сухой рыжей травой. Проталины в снегу, в которых мерзнут утки. Вместо парков – пока не застроенные участки, поросшие лопухом, где гуляют парочки с пивом и одинокие мужики с водкой. Это окраины Петербурга, неотличимые от окраин Москвы, Бологого, Вологды, Омска или Урюпинска. Естественная среда обитания большинства россиян, такая тоскливая, что хоть вешайся.

Но вот у Протасевича получается любить этот кошмар. Фотографии у него ни разу не обличительные. Наоборот, каждый пейзаж этого запустения Протасевич умеет сделать живописным. У него и кусты, хоть и на богом забытом пустыре, а красиво серебрятся под снегом, искрятся на зимнем солнце. И кривые деревья вокруг сточной канавы, заменяющей местным жителям реку, превращаются в романтически буйную зелень. И даже окоченевший в снегах дом«корабль» вдруг начинает выглядеть стильно, являет изящную легкость линий, которая до Протасевича открывалась разве что архитекторам, породившим это несчастливое дитя типового строительства. Сам Протасевич говорит: «Большинство жителей спальных районов чувствует себя комфортно в этой среде – здесь больше пространства, чем в центре, деревья занимают значительную его часть, и возможность контакта с природой кажется доступнее». Смотришь на фотографии и понимаешь: черт возьми, а ему действительно там хорошо. Настолько, что даже получается заразить этим «хорошо» зрителя.