Екатерина Ивановна

Анастасия Светлова не зря обнажалась в спектакле эмоционально и физически: за свою Екатерину Ивановну она получила «Золотую маску»

Его биография нетипична. В 1985 году еще совсем молодым человеком выпустил дипломный спектакль в театрике заштатного Советска, что в Калининградской области. В этом учреждении культуры, в годы перестройки красиво наименованным «Тильзит-театром» (Тильзит – старое, немецкое название Советска), Марчелли задержится всерьез и надолго. Казалось бы, ничего удивительного, но есть тонкость. Марчелли построил у себя на глухой периферии театр, не имеющий ничего общего с нафталиновыми привычками провинциальной сцены. И ладно бы только это – в чем-то «Тильзит-театр» опередил вкусы столиц. В 2003-м на гастролях в Москве только ленивый не пнул тильзитских «Трех сестер»: и сестры-то у вас какие-то не героические, а так себе фефелы, и Вершинин – пьющий да с бритым лбом, и Соленый – с замашками сотрудника ЧОПа. Сегодня столичные театры не успели доразобраться только с Соленым; сестры-клуши и похмельный Вершинин стали общим местом – даже неловко ставить иначе.

Талант и чутье Марчелли отнюдь не ограничивались способностью сбивать пафос классических текстов, констатировать измельчание идей и инфляцию чувств. Взамен он всегда дарил своим героям надежду на высокий, но тайный эзотерический смысл их метаний и прозябаний. В его спектакли запросто и без стука входили гости из параллельных миров: оркестр напомаженных големов в бантах вдруг вторгался в тильзитскую «Фрекен Жюли», церемонный прусский солдат из XVIII века вставал во фрунт перед Раневской в омском «Вишневом саду». Столь же внезапно его прозаические герои могли перейти в надбытовое существование – забиться в экстазе в мирной, проходной сцене или впасть в кататонию в сцене драматической.

Сегодня Марчелли по праву носит неофициальный титул ведущего режиссера российской провинции. О его приключениях можно написать роман. Будут там счастливые страницы – период, когда Марчелли был главрежем в Омске и поставил «Дачников» – лучший спектакль, почти шедевр. Будут страницы черной нелепости – попытка вернуться в Калининград, возглавить областной театр, перенести туда «Дачников», протесты тамошней общественности и уголовное дело по обвинению в… порнографии. Сейчас судьба Марчелли, кажется, снова улыбнулась, он встал во главе ярославской волковской драмы, выпустил «Екатерину Ивановну», которая по количеству откровенных сцен даст невинным «Дачникам» крупную фору, и порнографом его вроде никто уже не называет.

Поставленный по нашумевшей в начале XX века пьесе Леонида Андреева спектакль посвящен одной из важнейших для Марчелли тем – попранной женственности. Это прозвучит парадоксально, но вполне маскулинный Марчелли – единственный в России режиссерфеминист. Как сам признается, им движет стыд за современных мужчин, в том числе – за себя, не соответствующего женским ожиданиям и запросам. Женщину, по Марчелли, губят и мужская грубость, и мужской инфантилизм, в основе которых одно: равнодушие и потребительство. Об этом он ставил «Маскарад» и «Отелло», но никогда еще не высказывался столь яростно. Ярославская «Екатерина Ивановна» – спектакль-жертвоприношение: мужчины ведут героиню в постель, как на плаху, а в финале творят над ней нечто вроде сатанинского заклания. Получившей за роль Екатерины Ивановны «Золотую маску» Анастасии Светловой, которая часть спектакля играет полностью обнаженной и весь спектакль на обжигающем обнаженном нерве, стоит отдать должное: свою женскую партию она проводит с незаурядным актерским мужеством.