Павел Смертин

В Музее истории фотографии Смертин позволяет себе расслабиться, отдохнуть от репортерского ньюсмейкерства и выступить в роли фотохудожника с медленным и вдумчивым взглядом.

Полностью вытравить из себя репортера, конечно, не получается. Смертину-фотохудожнику, как и Смертину-фоторепортеру, интересны люди. Как правило, в ситуациях, когда в них наглядно проявляется что-то острое, пронзительное, персональное. Таких ситуаций две, и они противоположны: либо полное одиночество, либо, наоборот, самые напряженные мгновения отношений с другими, когда между людьми проскакивает какая-то молния. Вот этот момент вспышки Смертин и успевает снять и преподнести зрителю в аскетичном черно-белом исполнении. Сам Смертин говорит, что в фотографию влюбился еще в детстве, но шел к ней постепенно и неспешно: «Летом 1985 года я увидел моих ровесников с фотоаппаратом. И как будто проснулся. Я понял, что с помощью этого инструмента могу говорить. Видимо, самой мысли было достаточно для радости, и в последующие десять лет я не предпринимал никаких активных действий. А когда пришел в военкомат для постановки на учет, военком никак не мог отыскать в списке специальностей мою. Слишком она оказалась редкой. «Ладно, фотографом будешь?» – спросил он. «А можно?!» – и я согласился». Эта неспешность, когда фотограф словно лениво выжидает и вдруг – раз! – и ловит свою вспышку уникальности, стала отличительной чертой его лучших работ.