Jeru The Damaja
О мероприятии
Бруклин забрал все. В гетто никто не улыбается. Сучки, это вам. Поэтика Джеру, по легенде еще с юношества одним напором выводившего из строя микрофоны – и заслужившего тем самым прозвище Вредитель, не была оригинальной – сейчас же и вовсе кажется ортодоксальной. Но первые его два альбома – The Sun Rises in the East и Wrath of the Math – стали удачной «ответкой» на популярность западного джи-фанка 1993–1994-го. Вот только респекта на всю ист-сайдовскую тусовку, которой он принадлежал, как водится, не хватило – и на второй пластинке Джеру уже увлекательно – но не без мессианства – крыл диссами всех вокруг, попутно продолжая подчеркивать собственные надмирные достоинства и разборчивость в связях. Ставить себя выше других вредно – и вместо карьеры, начинавшейся столь здорово, Джеру сложил себе поучительного толка судьбу. В конце 1990-х он уже обличал человека, который помог ему сделать имя: DJ Premier заметил не по годам четкого Джеру еще в детстве, оба дебютных альбома Вредителя (и все его немногие подлинные хиты) озвучены фирменным премьеровским саундом. Сухой стрекот ударных и атональная мелодика семплов, нокаутирующие слоганы, заскретченные в мозаичные припевы, – премьеровские биты придавали его молодому протеже веса. Но если битмейкер за счет собственного величия все еще держит марку, то Джеру давно ушел в андерграунд независимых лейблов и безвестных продюсеров. Он успел и проклясть старых товарищей, и попросить прощения, экспериментировал со звуком и возвращался к корням – но не выбрался из гетто во второй раз и уже даже успокоился. Здесь никто не улыбается. Но рассказать есть о чем.
Бруклин забрал все. В гетто никто не улыбается. Сучки, это вам. Поэтика Джеру, по легенде еще с юношества одним напором выводившего из строя микрофоны – и заслужившего тем самым прозвище Вредитель, не была оригинальной – сейчас же и вовсе кажется ортодоксальной. Но первые его два альбома – The Sun Rises in the East и Wrath of the Math – стали удачной «ответкой» на популярность западного джи-фанка 1993–1994-го. Вот только респекта на всю ист-сайдовскую тусовку, которой он принадлежал, как водится, не хватило – и на второй пластинке Джеру уже увлекательно – но не без мессианства – крыл диссами всех вокруг, попутно продолжая подчеркивать собственные надмирные достоинства и разборчивость в связях. Ставить себя выше других вредно – и вместо карьеры, начинавшейся столь здорово, Джеру сложил себе поучительного толка судьбу. В конце 1990-х он уже обличал человека, который помог ему сделать имя: DJ Premier заметил не по годам четкого Джеру еще в детстве, оба дебютных альбома Вредителя (и все его немногие подлинные хиты) озвучены фирменным премьеровским саундом. Сухой стрекот ударных и атональная мелодика семплов, нокаутирующие слоганы, заскретченные в мозаичные припевы, – премьеровские биты придавали его молодому протеже веса. Но если битмейкер за счет собственного величия все еще держит марку, то Джеру давно ушел в андерграунд независимых лейблов и безвестных продюсеров. Он успел и проклясть старых товарищей, и попросить прощения, экспериментировал со звуком и возвращался к корням – но не выбрался из гетто во второй раз и уже даже успокоился. Здесь никто не улыбается. Но рассказать есть о чем.