Дмитрий Жилинский

Дмитрию Жилинскому в этом году 85: он застал и сталинские репрессии, и хрущевскую оттепель, и брежневское безвременье, и экстаз перестройки, и нынешние времена. Или, если смотреть с искусствоведческой точки зрения – застал и диктат казенного социалистического реализма, и возвращение в искусство личной позиции художника, и квазиреалистическое искусство с фигой в кармане, и выход андерграунда в свет, и рынок, и гламур.
Стиль художника сложился очень рано. Локальный цвет, четкие силуэты, обособленные друг от друга персонажи. Знаменитые картины «Гимнасты СССР» и «У моря. Семья» удивляют редкой для советской живописи отстраненностью – практически западной, поп-артовой. Жилинский пришел к этой строгой и точной манере на несколько лет раньше, чем мастера «сурового стиля» – самого яркого явления в советском искусстве 1960-х. «Суровый стиль» стал проклятьем для Жилинского: его сплошь и рядом причисляли к этому течению. А он бесился: «Я никогда не был художником “сурового стиля”. Я только жил одновременно с ними!»

Жилинский никогда не служил ни нашим, ни вашим. Не был слугой власти: даже когда писал «Гимнастов СССР» или колхозные пейзажи, его интересовала красота молодого тела или сила природы. Не был диссидентом, хотя мог бы: только в 1987 году написал одну из самых мощных своих картин – триптих «1937 год», на котором арестовывают его отца. События личной жизни, такие как рождение внуков или смерть жены, влияли на его творчество неизмеримо больше, чем исторические перипетии. Может быть, в этом и есть залог его долгой творческой жизни.