Джон Кейдж “Молчаливое присутствие”
О выставке
В город привозят выставку “Джон Кейдж. Молчаливое присутствие”, приуроченную к 100-летнему юбилею великого американского авангардиста.
Пожалуй, самый известный в России оммаж Джону Кейджу — ансамбль «4.33» под управлением Алексея Айги. Музыка, написанная Айги-младшим и исполненная его ансамблем для одного из важнейших фильмов 1990-х, «Страны глухих», определенно стала саундтреком поколения. Ироничная отсылка к пьесе, которая представляет собой набор звуков, издаваемых зрителями в зале (т. е. каждый раз произведение звучит иначе), а не исполнителем в указанный период времени, является одним из примеров того, как Кейдж повлиял на современную культуру.
Выставка, придуманная Виталием Пацюковым, одним из самых вдумчивых московских кураторов, с одной стороны, демонстрирует как подлинные материалы, связанные с именем Кейджа (будут представлены многочисленные оригиналы его партитур, после обрамления превращающиеся в авторскую графику, сопровождаемые записью той же музыки), так и работы российских и западных художников, в первую очередь концептуалистов, для которых Кейдж являлся учителем и коллегой.
Вадим Захаров предложит зрителям закрыть рот повязкой, тем самым превращая их самих в «исполнителей» пьесы «4.33». Ирина Нахова покажет интерактивный объект в духе флюксуса в виде кастрюли, которую требуется надеть на голову и слушать издаваемые ею звуки. Один из главных исторических объектов — ответ Джона Кейджа на письмо участников «Коллективных действий». Мать основателя арт-группы Андрея Монастырского, увидев конверт с иностранным штемпелем, разорвала и выбросила его, а будущий гуру московского концептуализма в ужасе за ним побежал, нашел, склеил и стал хранить как ценнейшую реликвию. В видеоработе Кирилла Серебренникова на первом месте оказывается звук шагов в соляной пустыне — автор словно сам становится минималистской пьесой. Композитор Владимир Тарасов взял в качестве основы своего «Концерта для мух» запись полета мухи внутри стеклянной банки. Важнейшим элементом экспозиции станут офорты Марселя Дюшана, сделанные им по мотивам его главной работы «Невеста, раздетая донага ее холостяками, даже» («Большое стекло»), сложнейшего аналитического произведения искусства XX века.