Марко Спада

Жозефа Мазилье, что в 1857 году поставил в Париже балет «Марко Спада», на самом деле звали Джулио Мазарини. Но и в середине XIX века было как-то странно существовать на сцене, будучи полным тезкой знаменитого кардинала (помните, у Дюма в «Двадцать лет спустя»?) из века XVII. Поэтому хореограф вовремя имя поменял — и избежал опасных шуточек. Мазилье был невысок ростом и не слишком силен как классический танцовщик — зато прославился как хороший актер, умеющий в бессловесном театре передать все изгибы сюжета пантомимой.

Хореографы, как известно, делятся на два типа: одни сочиняют главные роли как бы для себя, представляя себя любимого на сцене, другие — для некоего идеального танцовщика; Мазилье принадлежал к первому типу. Поэтому в «Марко Спада» главным героем стал не изящный джентльмен, а суровый разбойник, который не обязан изъясняться галантными па. и поэтому там было много пантомимы — в балете с удовольствием играли и «разговаривали» руками. «Спада» в XIX веке шел с успехом, но потом исчез из парижского репертуара — век был богат на шедевры, ими разбрасывались.

В 1981 году хореограф-реставратор Пьер Лакотт, вернувший к жизни дюжину старинных балетов (в Большом идет его «Дочь Фараона», в Музыкальном — «Сильфида»), решил воскресить «Спада» в Ла Скала — тем более что идеальный разбойник был у него под рукой: возглавить сценическую шайку захотел Рудольф Нуриев. Пантомимы стало меньше, а танцев значительно больше, причем они стали виртуозными — великий Руди не любил просто ходить по сцене.

Теперь Лакотт делает новую редакцию балета для Большого театра. Сюжет остается прежним: разбойник, его дочь, что не знает о занятиях отца, юный красавчик, в которого она влюбляется, подвиги неуловимых (и буйно пляшущих) бандитов и возвышенный финал, где папа приносит себя в жертву счастью дочери. Та же и музыка Даниэля Обера — певучая и удобная для танцев.

А вот количество собственно танцев Лакотт обещает увеличить — теперь нас ожидают три акта балетных приключений.