Маяковский 120

О том, чьи работы будут представлены на выставке «Маяковский 120» и о роли Владимира Маяковского в становлении мирового дизайна, рассказывает Митя Харшак, организатор выставки, главный редактор портала ART1. Visual Daily

Первым делом расскажите, пожалуйста, что будет выставлено. Международная плакатная акция «Маяковский 120» представляет собой выставку из 28 плакатов 28 авторов. Каждая из работ — посвящение Маяковскому и дань уважения, которую современные дизайнеры отдают дизайнеру Маяковскому. На выставке Россию представляют как мэтры отечественного графического дизайна – Петр Банков, Юрий Гулитов, Игорь Гурович, Андрей Логвин, Борис Трофимов, Фалдины, Владимир Чайка, Митя Харшак, Николай Шток, так и пока менее известные, более молодые авторы: Дмитрий Захаров, Анна Кулачёк, Стефан Лашко, Дмитрий Рекин и Иван Якушев. В составе дизайнерской «сборной мира» – Маджид Аббаси (Иран), Олег Векленко (Украина), Радован Йенко (Словения), Марко Кекишев (Эстония), Алан Ле Кернек (Франция), Уве Лёш (Германия), Эндрю Льюис (Канада), Лех Маевски (Польша), Дан Райзингер (Израиль), Кари Пииппо (Финляндия), Фил Рисбек (США), Ольга Северина (США), Леонардо Сонноли (Италия) и Никлаус Трокслер (Швейцария). Логотип и афишу акции разработал молодой российский дизайнер Федор Ро.

У кого вы видите явные признаки влияния Маяковского-графдизайнера? Едва ли в русской словесности можно найти фигуру столь мощно повлиявшую на становление нового графического языка эпохи, как Владимир Маяковский. Новый поэтический строй требовал нового адекватного графического выражения. Как Маринетти в Италии из литературного манифеста футуризма положил основу новой типографике, так и Маяковский стал одним из утвердителей конструктивистского плакатного графического языка новой эпохи.

В общекультурном, недизайнерском дискурсе за Владимиром Маяковским закрепилось определение «поэт». В то же время с нашей графдизайнерской колокольни ситуация выглядит несколько иначе — развитие графического дизайна всего ХХ века Маяковскому обязано значительно большим, нежели ему же обязано развитие стихосложения. Русский художественный авангард десятых-двадцатых годов ХХ века обрел в мире куда большую известность, нежели наша литература того же периода. С именами Родченко, Эль Лисицкого, Татлина и Маяковского связан высочайший подъем российского графического и книжного дизайна и фотографии. Идеологические ветры, веявшие в боевые двадцатые над единым европейским культурным пространством, перемешивали идеи и концепции на внушительных расстояниях. «Баухаус« гропиусовского разлива с (фото)графическими экспериментами Ласло Мохоли-Надя, ритфельдовско-вандуйсбурговский «Де Стейл» и авангардная графика Лисицкого, Родченко и Маяковского имели на самом деле куда больше общего, чем поэзия русского футуризма с европейским дадаизмом и футуризмом итальянским.

Работы Маяковского и других графиков-конструктивистов двадцатых — начала тридцатых годов ХХ века положили основу графике эпохи модернизма, которая в дальнейшем нашла свое отражение и в европейском плкате послевоенной эпохи и в швейцарской школе, как квинтессенции модернистского интернационального стиля. А так как мы все учились на лучших работах дизайнеров Швейцарской школы и вышли из графики эпохи модернизма (почти как из гоголевской шинели), то можно говорить о тотальном влиянии работ Маяковского на графический язык середины — второй половины ХХ века. Отголоски этого влияния мы можем свидетельствовать и до сих пор.

Как изменился жанр плаката с появлением новых средств коммуникации? Современный плакат более не обращается «шершавым языком» к массам, но по-прежнему остается самым высоким жанром графического дизайна и средством внутрицеховой коммуникации, своеобразным кодом идентификации «свой»/«чужой» в профессиональной среде. Бытование высокого плаката переносится из пространства улиц в пространства культурных институций, галерей, выставочных залов и биеннальных экспозиций. Отрадно, что жанр плаката, как графической коммуникации становится все более востребован. Но пока лишь на уровне продвинутых организаций. Способность понимать и воспринимать постмодернистский язык современного плаката требует насмотренности, остроты ума и глаза, и значительной культурной подготовки.