Каждый умирает в одиночку

Творчество фламандского режиссера Люка Персеваля хорошо знакомо нашей фестивальной публике. Еще в середине 2000-х в городе гастролировал его знаменитый антверпенский «Дядя Ваня», в котором действие хрестоматийной пьесы было перенесено в сегодняшнее европейское захолустье, герои шлялись по самой натуральной грязи и изъяснялись на сленге (а польская эмигрантка Елена Андреевна и вовсе на ломаном английском). Хулиганское панибратство по отношению к классике, однако, соседствовало с такой пронзительной силой высказывания, что спектакль приняли на ура даже самые отъявленные ханжи. Теперь ханжам с Персевалем будет попроще – он посерьезнел, постарел, приблизившись к пенсионному возрасту, просветлился, увлекшись йогой: больше не хулиганит. Да и должность, которую он отправляет, обязывает к степенности – режиссер возглавляет гамбургский театр «Талия», одну из самых авторитетных немецких трупп. На этом поприще его самыми успешными работами стали инсценировки романов немецкого писателя Ханса Фаллады, современника и свидетеля расцвета и краха германского нацизма. Роман «Каждый умирает в одиночку» – о повседневном конформизме, о страхе, который заставляет милых обывателей становиться палачами, а назавтра, когда им выпадет жребий жертвы, тщетно взывать о помощи таких же милых своих соседей. Персеваль мудро освободил эту историю от точной хронологической и географической дислокации, тем самым подчеркнув, что ее повторение вовсе не исключено. Четырехчасовая театральная сага идет на оголенной сцене, на фоне стены-инсталляции, собранной из разномастного домашнего скарба, и дает в полной мере проявиться патентованной немецкой актерской школе – с сухой и снайперски точной манерой игры.