Солдат и черт

По замыслу художественного руководителя БДТ Андрея Могучего, после окончания реконструкции здания на Фонтанке, постановки на сцене Каменноостровского театра будут дрейфовать в направлении музыкальном. К такой эстетике подвигает само островное местоположение, ассоциирующееся с дачным, и исторические корни — в свое время тут шли оперы, балеты и даже водевили, и великолепная акустика зала. «История солдата», впервые прошедшая здесь в октябре в рамках проекта Stravinskij revisited и дополненная тогда премьерами произведений современных российских и швейцарских композиторов, стала началом экспериментов в новом для театра жанре.

Стравинский, задумавший «Историю солдата» на фоне трагедии первой мировой войны, обратился к сюжетам о солдате и черте из русских народных сказок в собрании Афанасьева. Жанр он определял как «балетную пантомиму, читаемую, играемую и танцуемую», средства должны были быть минимальными, чтобы играть можно было хоть на площади, декорации и реквизит простыми, практически примитивными, история — легко воспринимаемой. Оркестр — по замыслу автора, — лишь «горсточка инструментов», но не только из-за приверженности минимализму, но и потому, что Стравинского уже увлекали инструментальные соло под влиянием американского джаза. Это сочинение Стравинский считал своим единственным произведением, имеющим отношение к современности, и вместе с тем создал его универсальным, не относящимся к лишь к одной стране, народу или эпохе.

И вот почти сто лет спустя солдат (Ричард Бондарев, новобранец труппы) возвращается домой и встречает черта (Андрей Феськов, актер Театра на Васильевском) и поддавшись на его уговоры меняет свое главное сокровище, скрипку, на волшебную книгу, все чудеса которой, впрочем, сводятся в возможности безграничного обогащения. Но никакие блага мира не избавят его от тоски, а напротив, приведут в конце концов в ад. В действии при этом никакой тоски нет и в помине: актеры рассказывают историю в духе ярмарочного балагана, музыкальные реплики чередуются с игровыми, видеоряд дополняет наивными картинками пространство почти пустой сцены, на которой при этом нашлось место не только актерам и музыкантом, но и козе. В общем, не так страшен черт, как его малюют.