Ложь во спасение

Пьеса Алехандро Касоны «Деревья умирают стоя» в советское время была нарасхват. Мексиканских сериалов не было, а в ней и трагическая авария, и сбежавший внук, и подложные «якобы от внука» письма, и подложный внук, и возвращение настоящего, и смех, и слезы, и любовь — все что душе угодно. А для театров главное — отменно выписанная роль Бабушки. Режиссер Глеб Панфилов взял пьесу Касоны для бенефиса Инны Чуриковой. И он удался. Актрисе не помешало даже неуместное осовременивание сюжета. В первой сцене сочинена пародия на некий благотворительный фонд, делающий деньги, снимая реалити-шоу про тех, кому «помогает». Но стоит действию перенестись в дом Бабушки — подробно обставленный, с панорамным видом на Барселону — как все сегодняшние реалии улетучиваются за ненадобностью. И начинается собственно история. Чурикова играет женщину, раненную потерей, вцепившуюся в чувство собственного достоинства как в спасение. Она легко прощает ложь псевдовнука, с лукавым юмором закрывая глаза на очевидные его проколы, потому что ценит доброту намерений. Но настоящему, через двадцать лет объявившемуся внуку предъявляет счет: если любишь меня, значит ничего недостойного совершить просто не мог. А он мог. Финальную сцену, когда Бабушка узнает, что внука зарезали на пороге ее дома, актриса ведет скупо, жестко, с «испанской спиной» — и трагично. Идеалы, которые так помогали ее героине пережить двадцать лет разлуки, не стоили одного мгновения прощения. А значит —прощения нет и ей самой.