Николай Кулебякин. “Фотографии”

Несколько раздражающих моментов: несоответствие расползающейся фамилии автора твердости его композиционных построений. Второе: определение "малоизвестного в России фотографа с мировым именем". И третье: мутная приблизительность всех критических текстов, посвященных Кулебякину, как будто авторы беспомощно барахтаются в словах и вздохах, выбирая подходящие. Это опять идет вразрез с кулебякинской точностью. Интересно читать только то, что он сам говорит про свое искусство: "…Существует ответственность из людей практикующих, не из монахов, а из живущих в мире вокруг искусства и в искусстве.

Фотограф ближе всех стоит к реальности, ему нельзя снимать все подряд, что в голову взбредет. Сам язык фотографии близок к реальности. Он предполагает лирику и жесткие отношения, эмоции — весь обычный человеческий набор. Другое дело, удается ли его реализовать в картинке идеальной или наполнить им изображение. Если это сделать, изображение, наверное, просто убьет кого-нибудь или мы станем другими".

На выставке, привезенной Музеем современного искусства, 77 фотографий за 18 лет (1987 — 2004): квадратные натюрморты из "Медленной серии", вертикальные — из "Быстрой", "Портреты", пейзажи и жанры из "Условного и безусловного", несколько цветных работ. Фотопоэзия без лирики и соплей, несентиментальная, или даже антисентиментальная, точная и цепкая в определениях, использующая больше существительных и глаголов, чем наречий и прилагательных. Кулебякину каким-то чудом удается ясно показать, что в разных кусках пространства время течет по-разному. А потому его, казалось бы, формальные экзерсисы — натюрморты и полуподсмотренные-полуподстроенные композиционные "случаи" — возвышаются до философских обобщений о взаимоотношениях момента и вечности. Быть точным, значит, по Кулебякину, отделять идеи от фантазий и находить обобщающую силу.