Глазами клоуна

Что значит для вас получение премии «Прорыв» за спектакль «Платонов. Живя главной жизнью»?

Конечно же, приятно, все мы самолюбивые и честолюбивые люди. Но я сильно не обольщался, через пару дней эйфория прошла. Было очень неожиданно, так как прошлые годы премию получал Дмитрий Волкострелов со своими действительно новыми и радикальными формами, а у нас достаточно традиционный спектакль, сделанный «по школе», ничего там такого особенного нет. «Нам не дадут», – подумал я, а когда дали, я стал пытаться разбираться почему. Это приятно, что отметили работу, которая не выделяется какими-то новыми формами, радикальными приемами.

Какая ваша работа является для вас личным прорывом?

Спектакль «Нос». Этот материал изначально мне не был близок. В итоге у нас получился такой психологический, психоаналитический эксперимент о личности, о ее градации и деградации – совершенно сумасшедший опыт. Наверное, это и есть мой личный прорыв. Мне самому было страшно на премьере. «Что это такое? Ужас! Ничего не понятно! Бедные зрители!» – такие мысли носились в голове.

Есть ли закономерность в том, что премию получил спектакль, поставленный на независимой сцене?

Да, конечно. В государственном театре сложно получить такую премию. Как правило, это работы на стороне, в лабораториях, подвалах, необычных пространствах. Режиссер должен быть молодой, материал свежий, или старый, но «перевернутый». Стационарные театры нечасто попадают в поле зрения премии. Хотя тот же Бутусов со своим «Макбет. Кино» получил много номинаций.

Как выбирали материал для нового спектакля?

В романе «Глазами клоуна» множество интересных тем, в первую очередь тема художника. Главный герой летит в тартарары, никто его не понимает и не принимает, он со своим искусством никому не нужен, а это единственный воздух в его жизни. Мы видим клоуна, который остался без маски, лицом к лицу с реальностью, может быть, первый раз за свои 27 лет. И нет ничего – ни близкого человека, ни родителей, ни профессии, которая бы его спасала. Зритель следит, как человек пытается разобраться и из всего этого выкарабкаться. Это очень тяжелый материал, мы в нем практически утонули. Там же другая ментальность, сюжет разворачивается в Германии середины XX века, в послевоенное время. Все это нужно было попытаться уместить, пропустить через себя. Это тяжело, но я всегда стараюсь брать материал, который не до конца понимаю, мне хочется в этом разобраться. Когда понятно, то становится неинтересно, а так – исследуешь, растешь, учишься.

Расскажите об актерах, занятых в спектакле.

Распределение у нас сложное. Изначально роль клоуна репетировал другой артист, Альберт Макаров, материал был взят на него. Но так случилось, что за два месяца до премьеры мы остались без главного персонажа, а до этого репетировали с ним восемь месяцев. В итоге играть будут новые исполнители, Андрей Феськов в паре с Булатом Шамсутдиновым. Осталось две-три недели до премьеры, это очень мало, есть определенные сложности, актерам нужно время, чтобы все это нарастить, присвоить, погрузиться. Премьеру сыграем, дальше будем дорабатывать. Через полгода спектакль обычно «успокаивается», расставляются все акценты, и он уже начинает жить своей жизнью при условии, что он правильно замешен, конечно.

Интервью: София Корзова