Николай Рерих

Больше – о своеобычном пейзажисте, ученике Куинджи, чьи чистые тона помянул Гагарин, восторженно глядя в иллюминатор на Землю. Благая попытка Рериха поверить восточный путь просветления христианской моралью, агни-йога расцветает среди ньюэйджеров в десятках стран. Но на его картинах учение чаще остается намеком в виде красных точек Знамени мира, в углу изображения какой-нибудь горной вершины. Виды Гималаев из азиатских экспедиций Рериха, всерьез вынашивавшего утопию Единой Азии, вообще составляют треть его наследия. То незыблемое величие заснеженных пиков откликнулось потом и в полярных днях Рокуэлла Кента, и в картинах природной гармонии индийских авторов: Бирешвара Сена, Кришны Канвала, Рамендранатха Чакраварти.

Родная культура, впрочем, занимала его не меньше. В молодые годы Рериха питали те же источники, что и создателей русских романтических опер (на выставке развернут гигантского «Садко»), он проектировал декорации к спектаклям «Русских сезонов» Дягилева. А приняв коммунистические идеи как родные буддизму и провозгласив Ленина знаком Космоса, Рерих вернется к теме витязей-победителей во Вторую мировую – все же в изгнании. Сейчас его пафосная риторика о любви к Родине легко может послужить орудием пропаганды (в среде партийных бонз художника ценили особо), но пока этого не происходит, рериховские «Труды Богоматери» установили рекорд среди картин русских художников на аукционе Bonhams.