“Экзерсис ХХ”

"Экзерсис ХХ" Театр балета имени Якобсона впервые сделал тогда, когда еще никакого "имени" не было. Была только что организованная труппа театра "Хореографические миниатюры", и сам Якобсон ею руководил. Тридцать шесть лет назад. Тянулась серая треть ХХ века, уныние и застой, а 65-летний Якобсон, переживший в жизни все – от славы революционера-новатора и премьер в Кировском театре до "запрета на имя" и безымянной халтуры в народных ансамблях – был способен отстаивать себя и свои представления о танце. Название выбрано тщательно: "экзерсис" – как ежедневный утренний урок, "Экзерсис ХХ" – в духе современного ему века.

В любом спектакле, вроде бы вводящем зрителя за кулисы (от класс-концертов до "Этюдов" Ландера), балетный класс мифологизируется, из него убираются рутина и пыль. Якобсон не только предложил внимательнее вглядеться в скульптурную лепку тел (телесные трико танцовщиков крайне возмутили партийное начальство), но и драматизировал "Экзерсис". Вакханалии поддержек, в которых голова девушки где-то за лопатками партнера, бедра над его головой, у него на лице этакая непринужденная улыбка, сменялись доверчивой лирикой дуэтов. Вставные номера – "Умирающий лебедь", что ломко протестовал и совершенно не желал смирно складываться в трупик, или прославленный Барышниковым "Вестрис" – усиливали простодушие и экс-центрику. Человек ХХ века, Якобсон наивно предлагал веку новые правила существования – а потом, в очередной раз врезавшись в стену (вылетев из театра, получив проработку по партийной линии за "чрезмерную эротику"), смеялся и плакал одновременно. Потому программа и построена таким образом: вот "манифест", а вот выдох после проработки и снова – упорный повтор символа веры. Стоит ли дышать воздухом 70-х? Чтобы понять, каким он был, – стоит.

Во втором отделении труппа покажет миниатюры, которые законно стали ее золотым репертуаром: "Роден", "Полет Тальони", жанровые "Баба-Яга" и "Деревенский Дон-Жуан".