VIII Международный театральный фестиваль “Радуга”: “Торги”

В этом году в программу фестиваля "Радуга", начинавшегося как фестиваль спектаклей для подростков, включены постановки в основном по русской классике: "Гроза" Льва Эренбурга, "Ревизор" Нины Чусовой, "Требуется драматическая актриса" ("Лес") Юрия Погребничко. Одной из самых интересных постановок обещает стать премьера спектакля "Торги" художника и режиссера Дмитрия Крымова.

Крымов – настоящий художник-коллажист. В своем предыдущем "Донком Хоте" он перемешал тексты Сервантеса, Хармса и Гоголя. Теперь вот порезал на кусочки чеховские "Вишневый сад", "Чайку", "Дядю Ваню", "Три сестры", отбросил все лишнее и собрал спектакль под названием "Торги". Действие закручено на идее утраты, продажи вишневого сада, который, как восклицает здешний Гаев, равен всей России. Такой заповедный уголок есть в каждой пьесе Чехова. Есть он и у Крымова. За несколько дней до премьеры спектакля в прошлом году правительство Москвы фактически отстранило от должности Анатолия Васильева, худрука "Школы драматического искусства", назначив нового директора. Крымову вся эта история не может быть безразлична:"Школу" он воспринимает как свой дом, свое убежище.

Сценографы Вера Мартынова и Мария Трегубова из песка построили кремлевскую стену, триумфальную арку и обычную пятиэтажку, на крышу которой прикрепили табличку с адресом театра "Школа драматического искусства" (Поварская, 20), а рядом посадили сад из веточек веника. Кремль здесь не столько олицетворяет город-мечту чеховских сестер, сколько служит домом для самовара с изображением Путина. Такое шаловливое фрондерство: вы же видите, мы играем в детские песочные игры, мы вот и Владимиру Владимировичу домик слепили, только наш не трогайте.

В "Торгах" Крымов подводит промежуточный итог своей работы в этом театре и иронизирует над всем, что попадает в поле его зрения. В том числе и над "бывшим художественным директором" – он включает в спектакль большую музыкальную часть, излюбленный прием Васильева в последние годы. И Крымов вроде бы не отстает от своего учителя, марку держит: дамы декольтируются, мужчины украшают себя погонами и золотыми перевязями, берут в руки огромные свечи и в разных стилях – от оперы до хип-хопа – пропевают абсолютно несвязный, набранный из цитат текст. Эта часть логично заканчивается романсом – посвящением мэтру, укатившему в Авиньон: "Анатолий Александрович, если еще в Париж поедете, возьмите нас с собой". Здесь, мол, и страна необразованная, и на кухне кормят безобразно.

Как ни шути, сад все равно будет продан. Сестер похоронят, из дома, как из бутылки хорошего дорогого вина, с треском вылетит пробка – а значит, ему осталось недолго. Покачаются на качелях, выяснят, что любовь взаимна только у Раневской и только в прекрасно-далеком Париже, а закончат на радостной пионерской ноте: "Край родной, навек любимый, где возьмешь еще такой?".