Александр Черногривов. “Солдатики”

Черногривов — фигура в местной фото- и арт-партии особенная. Производит он не «снимки», а скорее картины из фотоматериалов. Одним из первых он вышел на большие форматы и первым из молодого поколения стал коммерчески успешным.

После того как его взяла под крыло Марина Гисич, художник мог не зависеть от заказов, запереться в лаборатории, совершенствовать мастерство и оттачивать технологии. Такой возможности не было ни у кого. Но это же отдалило Черногривова от зрителя. Он известен узкому кругу коллег и коллекционеров. Выставлялся мало, писали про него редко.

Склонность к самоуглублению поддерживала этот странный статус аутиста и чудака. В последний год, кажется, что- то стало меняться. Это уже третья выставка Черногривова за последнее время и определенно самая важная. Потому что она делает явными абсолютно неожиданные вещи.

Такую феноменальную верность теме трудно было даже представить. Это как если бы выяснилось, что знаменитый модельер сначала примеряет все свои шедевры на любимую с детства куклу. Александр Черногривов, как открылось на этой выставке, никогда не переставал играть в солдатиков. Понарошку кровавый сюжет — «Войнушку» — он принес еще на экзамены в Институт культуры, куда в 1995 году поступал на факультет кинорежиссуры. С тех пор сюжет этот рос, развивался, усложнялся и углублялся.

Но никто, кроме автора, об этом не знал. А возможно, и сам автор до конца не знал, пока пазл из нескольких серий, сделанных в разные годы на протяжении 10 лет — с 1995-го по 2005-й, вдруг разом не сложился в удивительную историю, с прологом, развитием и даже эпилогом. Миниатюрные всадники из серии «Русское поле», где конница с известной революционной картины Малевича скачет в вымышленных пространствах, в следующих сериях то вырастают, то приближаются к зрителю, то выстраиваются в ряд, то падают замертво, изуродованные и покалеченные. В одном из последних проектов Черногривов вывел войско в город. Затем всадники «Конницы» поскакали по воде и воздуху, взмыли над стаей птиц и ушли в небо. А в последней серии, давшей название выставке, — «Солдатики» — художнику удалось наконец разглядеть «лица» пластмассовых и оловянных уродцев. Макросъемка приблизила сплющенные физиономии, крупный план ухватил их выражения, даже индивидуальности, как на погребальных египетских — «фаюмских» — портретах.

Принято считать, что Черногривов занимается своего рода визуальной археологией. Его визитная карточка — серия монотипий «Следы человека» (ее можно увидеть на сайте Галереи Гисич www.gisich.com). Контактные отпечатки, каждый из которых уникален, сделаны в оригинальной технике на грани фола, опасной и для автора, и для моделей. Описания очевидцев процесса, доведенные священным ужасом до абсурда, звучат примерно так: художник раздевает модель догола, обмазывает ядовитой фотографической химией, накрывает огромными листами бумаги, сверху кладет что-нибудь вроде матраса и прыгает. Камлание продолжается и после получения контактного «снимка»: изображение сложным образом обрабатывается и тонируется. Повторить невозможно. Впечатление эти имиджи рождают жутковатое: точнее всего определить его как брезгливый трепет. Подобное испытывает, наверное, начинающий археолог, обнаружив неразграбленное захоронение. В полураскрытой могиле лежат люди — почти целые. Некоторые взяли с собой на тот свет нехитрое имущество — шубу какую-нибудь или попроще тряпочку. Другие были явно застигнуты внезапным и молниеносным бедствием, скажем, падением неба на землю, и лежат в «могиле» живописной группой. Тела их сохранили инерцию прежних занятий, одни борются, другие занимаются любовью, третьи трапезничают. Были еще пойманные тени — странные черно-белые, разложившиеся на молекулы образы — лица, фигуры, только рты или только профили. Они проступали из ниоткуда, как будто стараясь не исчезнуть совсем, из последних сил удерживаясь на поверхности реального мира. Их запорашивал белый снег, что-то вроде «белого шума» радиоэфира. Рядом с этим мощным шаманизмом, действующим на зрителя с убойной силой, все манипуляции, которые Черногривов производил с неживыми объектами — игрушками, водой, отражениями, — казались всего лишь невинными подготовительными упражнениями. Не тут-то было.