Граффити в городе
Смурной пейзаж. Начало проспекта Маршала Жукова. Слева
дымит громада ТЭЦ, справа бесперебойно гудят цеха близлежащей верфи. Длинная стенка безымянного гаражного кооператива кажется осколком какой-то другой, совершенно нездешней
реальности. Эта стенка (всего-то в пару метров высотой) от края
до края и сверху донизу забита
рисованными неуклюжими человечками и смешными киношными роботами, ощетинившимися абстрактными рожами и персонажами чьих-то кошмаров,
а главное, множеством разновеликих букв, составляющих причудливые и чаще всего неразборчивые надписи, которые выполнены в десятках шрифтов и техник и варьируются от крошечных, накарябанных маркером тэгов до гигантских росписей в пузырящемся 3D. Поверх
чьего-то еле различимого творчества рисуют пятеро молодых
людей из команды Funk Fanatix.
Первое, что бросается в глаза, —
то, как буднично звучит легкий
треск баллонов с краской в разгар рабочего дня. Складывается впечатление, что до действий
граффитчиков нет дела никому из окружающих — ни проносящимся по Маршала Жукова дальнобойщикам, ни прогуливающимся вдоль кооператива собачникам. Подпольный ореол преступления закона, окружающий граффити, наверное,
еще с тех времен, когда ньюйоркцы Таки 183 и Ститч 1 наносили первые тэги на вагоны манхэттенской подземки, трещит
по швам.
«Я бы не сказал, что общество
оказывает сильное противодействие граффити. Конечно же, у нас как-то борется с этим милиция, но если ты все делаешь легально, действуешь в рамках закона, проблем не будет. Хотя, в принципе, в Петербурге нет ни одного легального продакшена. Такого, чтобы правительство выделило нам место, где бы граффити-художники могли спокойно рисовать, нет. Гаражная
стенка, на которой мы рисовали, по большому счету, нелегальна. Но власти и органы правопорядка с ее существованием как
такого островка цвета вокруг
смирились: экстремистских лозунгов нет, и ладно. Вообще она
возникла во время подготовки к Meeting of Styles 2006 года, когда ребята, которые организовывали фестиваль, договорились
с районной администрацией.
Та выдвинула условие — на этой
стене рисуйте, что хотите, а вот
такая же стенка напротив должна быть загрунтована, и там никаких рисунков быть не должно.
Гаражный кооператив под давлением администрации дал согласие, и с тех пор здесь все рисуют», — объясняет один из основателей Funk Fanatix Super.
Считается, что граффити появилось на территории бывшего СССР в конце 1980-х — одновременно с пришествием
хип-хопа и брейк-данса, а своим рождением отечественный
стрит-арт обязан легендарным Крысу и Баскету. Впрочем, рисование на стенах долго было уделом одиночек, а массовый характер приобрело только к концу 1990-х. Funk
Fanatix — коллектив художников, би-боев, рэперов и диджеев, название которого к середине нулевых стало самым частым из упоминающихся на экстерьере петербургского центра, — представители второго
поколения русского стрит-арта.
«Funk Fanatix появились в 2003
году. Все началось на квартире
у Disco T, который тогда, как
и сейчас, занимался брейкдансом и состоял в команде Top 9. Одним поздним вечером — я тогда уже года два как
рисовал граффити и танцевал
брейк, — мы решили всю эту тусовку объединить: у нас были
друзья-диджеи, друзья-рэперы.
Так и родилось движение».
«Вообще рисовать я начал в 11-м классе. Граффити меня заразил мой одноклассник. От граффити есть зависимость,
можно сказать, наркотическая:
тебе постоянно хочется рисовать. Раньше это был стиль
жизни: я этим жил и без граффити жизни не мыслил. Сейчас оно уже отходит на второй
план. Но мои товарищи по команде — Trun, Wais, Tres, Кирилл — продолжают полностью
отдаваться этому делу. Например, у Саши Trun есть своя собственная граффити-школа, он ведет занятия. По большому
счету, граффити — это инструмент, с помощью которого можно исследовать этот мир. Это
то, что объединяет множество
людей в разных странах. Неважно, какой ты национальности и цвета кожи, ты встречаешь человека, допустим, в Израиле, и у вас есть что-то общее, вы можете сделать совместный продакшн, что-то другое. Граффити раздвигает
рамки, в которые тебя загоняет
общество».
Рассредоточившись вдоль
стенки на Маршала Жукова,
Super, Wais, K Real, Тrеs и Said
(трое последних также принад-
лежат дружественным командам Top And Dope и Search And
Upgrade) рисуют каждый свой
кусок (от английского piece, в свою очередь отделившегося от слова masterpiece, то есть шедевр) — на стене одновременно
появляются и наливаются цветом, деталями, объемом ники
всех присутствующих. В какой-то момент кажется, что ни один
из них не похож на соседний.
После того, как все куски будут
закончены, ребята объединят
их в единый продакшн с помощью фона и схожих деталей, которые появляются на всех рисунках. Джем приурочен к выходу фильма Бэнкси «Выход через сувенирную лавку», и Funk
Fanatix передают своеобразный
привет противоречивому бристольцу, выводя в уголке Fuck
off Banksy.
«Бэнкси — сугубо нелегальный райтер, в этом и весь шик.
Если бы он делал все по закону, было бы скучно. Его работы
даже не столько другим граффитчикам интересны, сколько массмедиа — такая фигура с ореолом таинственности, чего-то непонятного. Вообще я бы не назвал его граффити-райтером
в классическом понимании, его
копируют, он пользуется уважением, но он все-таки немного в другой ипостаси действует. Бэнкси в граффити-среде,
конечно, пользуется авторитетом, но не стопроцентным. В целом он нам импонирует. Я считаю, что должен быть такой персонаж, который вскрывает подноготную чопорной
Англии. Каждая его работа несет в себе определенный посыл,
месседж. Средствами классического граффити этого добиться
намного сложнее, поэтому он и пользуется трафаретами, немножко другой техникой. Но я видел также его шрифты, но по большому счету они не очень;
ему больше удаются провокационные послания с помощью
трафаретов и ролл-апов
Мы пропагандируем немножко другое — любовь к классическому граффити, которое родилось в конце 1960-х годов, и считаем себя продолжателями
традиций. Практически каждый месяц собираемся, проводим Montana Jam, обмениваемся опытом. Почему классическое граффити? Мы показы-
ваем его в том виде, в котором
оно родилось. Нам это нравится, просто рисуем и пытаемся в этой традиции развиваться, показывать новые фишки, открывать стили».
Выделиться в классическом,
не переступающем, подобно
Бэнкси, границы акционизма
граффити нелегко — это не трафарет, эффектность которого чаще всего зависит от оригинальности месседжа. Для этого можно превратить шрифт в хай-тек-подобие арабской вязи,
рожденной хрестоматийным
уайлдстайлом, или нарисовать
рядом с ним десяток невиданных существ. Можно с помощью валика сделать блокбастер
— огромную надпись без особых
графических изысков, пройти
мимо которой элементарно не даст ее размер, или целиком забомбить вагон электрички — последнее в России, где на пригородных поездах ездят не сильно увлеченные искусством дачники, не вполне целесообразно
— ведь кроме них рисунок мало
кто увидит.
«Граффити изначально — это
буквы. Все персонажи — это дополнение к шрифту, они делают
картину динамичнее, привлекают к ней внимание. Обывателям, понятно, интереснее персонажи, какой-то внутренний сюжет, но я, наоборот, больше внимания обращаю на шрифты, на то, как райтер пытается показать себя с их помощью.
Каждый граффитчик, когда только начинает, байтит, ворует фишки, потом уже начинает пропускать их через себя
и только со временем вырабатывает собственный стиль.
Я до сих пор не считаю, что у меня есть какой-то супероригинальный стиль, который бы очень сильно отличался от всего остального. У нас в команде
самый оригинальный стиль у Wais — при этом он может рисовать что угодно: и персонажей,
и сюжет, может и трафареты
делать, рисовать хоть валиком,
хоть кисточкой.
В начале 2000-х у нас информации было очень мало. Но это
было самое интересное время.
У нас не было качественной
краски, практически не было
журналов, кроме привезенных
знакомыми из-за границы.
Сейчас ты приходишь в магазин, где есть стопка журналов
со всего света, любая краска,
ты покупаешь, делаешь десять
кусков, выкладываешь в интернет и все — ты можешь считать
себя крутым райтером. Но на самом деле это не так».