Бэнкси поделился впечатлениями от сотрудничества с Time Out
Многие клянутся, что видели
Бэнкси живьем, но я не лгу — я столкнулся с ним, когда он еще
не был звездой, несколько лет
назад на одном из сборищ граффитчиков. Бэнкси, доступ для
прессы к которому давно ограничен, оказался ничем не примечательным, среднего роста
очкариком. После долгих переговоров и сорванных встреч художник наконец согласился ответить на вопросы Time Out из своего бомбоубежища, где он живет в последнее время. Но теперь осторожничать начал уже
я — захотелось выяснить, с тем
ли Бэнкси я разговариваю…
Это точно вы? В последнее
время немало самозванцев пытались выдать себя
за вас…
Ничего не имею против того,
чтобы вместо меня с вами говорил самозванец — я не люблю давать интервью и не считаю себя звездой. Кроме того,
не уверен, что хочу говорить
о своем фильме — не хочу его
«заболтать». Может, просто
напечатать белую страницу,
на которой читатель сам напишет или нарисует что захочет?
Хоть расскажите, почему
вы называете свой фильм
«катастрофой», причем, как
я понимаю, это не жанр,
а оценка. Означает ли это,
что вы невысокого мнения
о себе как режиссере?
Это «катастрофа» в том смысле,
что это мой первый опыт в кино,
который вряд ли станет началом
оглушительной кинокарьеры.
Сначала вы рисовали, потом
занялись мультипликацией,
теперь сняли фильм. Намереваетесь стать Уолтом Диснеем XXI века?
Никогда об этом не думал, хотя
я бы открыл свой парк аттракционов наподобие Диснейленда,
только для вандалов — пусть посетители все крушат. Я, помнится, в детстве был в одном летнем лагере — тогда только вышел Licensed to Ill группы Beastie
Boys, и каждый пацан считал
своим долгом нацепить на шею
значок «Фольксвагена», свинченный с капота машины. В итоге в лагерь заявилась полиция и даже
мэр приехал, чтобы прочитать
нам лекцию о нормах поведения.
После того как в газетах напечатали ваш портрет, снятый скрытой камерой, вас
начали узнавать на улицах?
Пару лет назад один пень заявился в ночной клуб в Шордитче со словами, что он Бэнкси. Потом я узнал, что его после
этого избили другие граффитчики. Так что в моих интересах
не комментировать фотографии, которые печатают СМИ.
Про вас говорят, что вы продались. Есть оправдания?
Сложно определить, что означает «продажность» — сейчас можно больше заработать на хулиганских плакатах «против»
«Макдоналдса», чем на рекламе
самого «Макдоналдса». Я всегда считал, что занимаюсь искусством, чтобы пропагандировать протест, но, возможно, я использую протест, чтобы рекламировать свое искусство. В любом случае лучше делать и то и другое в комфортных условиях и ни в чем не нуждаясь.
Вы считаете уместным показывать уличное искусство
в галереях?
Я не уверен, что оно правильно воспринимается в четырех
стенах. Если вы приручаете дикое свободолюбивое животное,
оно становится жирным и ленивым. Так что, наверное, лучше
ему оставаться на улице, хотя
некоторые старые богатые люди
очень любят держать диких
животных на поводке. Вообще
сложно передать уличную энергию, работая в идеально освещенной скучной студии. И меня
забавляют люди, которые хотят,
чтобы я объяснил свое «произведение» — это то же самое, как записать исповедь.
Но вам хочется славы?
Сложно предсказать, какое искусство останется в веках, а какое забудут. Я однажды сделал
рисунок на заброшенном здании
в Новом Орлеане и позже узнал,
что владелец его закрасил — наверняка это был наркоманский
притон, и он не хотел привлекать внимание. Вообще не удивлюсь, если обнаружу фрагмент
своего незаконченного рисунка
на аукционе Sotheby’s за чужой
подписью.
Как вы относитесь к тому,
что ваши работы стали воспринимать как предметы
роскоши?
Мой адвокат придумал отличную линию защиты на основании, что «испорченная» мною
недвижимость, наоборот, только растет в цене. Я склонен ему
доверять, хотя как можно доверять человеку, который носит галстуки с персонажами
из мультфильмов?
И напоследок скажите — вам
понравилось делать для нас
обложку?
Я не люблю слово «обложка»,
внешнему вообще придают
слишком большое значение.