«Люди алчут смысла» Матисьяху
В юности Матисьяху поджигал кабинеты в школе и ездил в лагерь для трудных подростков, пока не пришел к Богу. Любовь же к музыке у Мэтью Миллера с детства. В том, что ортодоксальный еврей в лапсердаке, шляпе и с пейсами самозабвенно поет регги, нет ничего удивительного: между растафарианством и иудаизмом очень много параллелей.
Растафарианство суть иудаизм, где Эфиопия — Сион, Земля обетованная, в которую когда-нибудь Джа (Иегова) вернет детей своих. Эфиопы же, как представители потерянного колена, с удовольствием репатриируются в Израиль, хотя отличить эфиопа-иудея от эфиопа-гоя не удастся даже самим эфиопам.
Матисьяху как правоверный иудей не дает концертов в Шаббат, не пожимает руки встречным, избегает контактов с женщинами, в тур ездит с семьей. Главное требование Матисьяху к человеку, сопровождающему артиста в Петербурге, — счастье и спокойствие в личной жизни: накануне приезда представители принимающей стороны не должны быть замечены в ссорах с близкими. А в «Зале ожидания» специально для самой колоритной хип-хоп-регги-звезды современности выделят особое пространство, где Матисьяху сможет помолиться перед концертом.
Шалом! Начнем с главного: откуда такая любовь к регги?
Я начал слушать Боба Марли лет в четырнадцать и сразу же влюбился. Главное, что привлекло меня в регги, — тексты, поскольку многие песни навеяны Ветхим Заветом и имеют духовный подтекст. Поэтому я и почувствовал связь с этой музыкой. Я всегда хотел писать стихи со смыслом, а Боб был настоящим гением в этом деле. Слова стали для меня источником вдохновения, я почувствовал, что внутренне связан с ними, ведь они уходили корнями в Тору. В то время Тора еще не значила в моей жизни ничего особенного, и как раз регги глубоко поразил меня и толкнул на путь искательства, на дорогу изучения моего иудейского духовного наследия. А поскольку я пел с детства, то стать певцом регги сделалось моей целью.
Вы черпаете много идей для песен из хасидских текстов?
Да. В основном я изучал философию бреславских хасидов и хабад-хасидизм, и они повлияли на мои записи. На мою последнюю пластинку огромное воздействие оказала история о семи нищих, рассказанная Рабби Нахманом. (Рабби Нахман — один из важнейших духовных вождей хасидизма, основатель его бреславского течения. — Прим. Time Out).
Как сочетать жесткие предписания хасидизма и творческое свободолюбие музыканта?
Самая важная идея, которую я беру из иудаизма, — это смирение. Чтобы быть хорошим музыкантом, создающим осмысленную и одухотворенную музыку, требуется обладать этой добродетелью. Если говорить о правилах, то поддержание баланса между двумя сторонами моего я — это борьба, и я долго шел к постижению этого. Тем не менее я верю, что моя способность оставаться сосредоточенным на музыкальной правде и духовном поиске, не попадая в ловушки эгоизма и удовольствий, соответствует религиозно-этическим правилам.
Сложно писать песни на духовные темы в современном обществе потребления?
Нет, я верю, что правда всегда остается правдой, что она нужна всегда. Есть такой пример: когда ребе Йосеф Шнеерсон, известный своей борьбой за права еврейского населения, был выслан из России и приехал в США, он ввел в обиход слова: «Америка не другая» (в ответ на призыв знакомых не возобновлять свою пропагандистскую деятельность в Америке, так как в ней все по-другому. — Прим. Time Out). Люди алчут смысла, и если нести им смысл искренне, с душой, то они откликнутся.
Последний вопрос: как отрастить такую густую и ухоженную бороду?
Очевидный ответ, который я уже озвучивал на шоу Джимми Киммела, когда впервые появился в телевизоре… Внимание, барабанная дробь… не брейтесь!
