«Минорные сонаты„ — балет без сюжета, поэтому хореограф Слава Самодуров объяснял артистам, “про что движение»

Как получилось, что вы ставите «Минорные сонаты» в Михайловском театре? Чья
это была идея — вы сами
предложили, или вас позвал
главный балетмейстер театра Михаил Мессерер?

Михаил Григорьевич видел
мои работы в Ковент-Гарден и предложил мне поставить одноактный спектакль. Мы решили,
что это должно быть камерное
произведение, так как это и для
меня первый опыт работы на большой сцене, и для труппы
первая встреча с современным
хореографом.

Почему вы выбрали именно
эту музыку?

Среди моих работ была одна на музыку Скарлатти, Михаил Григорьевич ее видел. Классическая
сентиментальная атмосфера, но современная лексика — это должно «лечь» на труппу Михайловского театра. Скарлатти написал
почти пятьсот сонат, и мне захотелось из нескольких собрать
коллаж, сделать тематическую
подборку. Я скорее опирался на музыкальную форму — отсюда и название «Минорные сонаты».

А по какому принципу вы приглашали художников
для работы?

С моим дизайнером по костюмам я уже работал — Эллен
Батлер, художница из Америки с лондонской пропиской.
Художника по свету Саймона
Беннисона также знаю несколько лет, и мы работали вместе.
С художником-сценографом
Кристофером Фолдзом познакомился недавно, когда ходил на выставку финалистов Linbury
Prize 2009 (вручающийся раз в два года приз для сценографов. —
Прим. Time Out). Меня поразило,
как он мыслит. Он не живописец,
он в большей степени декоратор
из архитектурной среды.

Значительная часть вашей
жизни как танцовщика
прошла в Петербурге. Вы танцевали в Голландии,
уже довольно долгое время
работаете в Англии. Как вам
кажется, какая из стран,
какой из городов в наибольшей степени повлиял на архитектуру вашего балета?

Идея этого балета зародилась,
когда я был в лондонском аэропорту Хитроу, в свежеоткрытом
терминале 5. Я обожаю современную архитектуру в лучших
ее образцах. В архитектуре
выражается мысль человека
и общества, а я представляю
свою хореографию на фоне этой
архитектуры.

Насколько я понимаю, у спектакля нет сюжета.
Как вы объясняли артистам, «про что» балет?
Ведь наши балерины
и танцовщики очень
любят услышать, вот
именно «про что» они
танцуют.

Да, я объяснял,
но не «про что»
балет, а «про что»
движение. Не давал общего
связующего
звена. Старался объяснить
тот или иной
момент на уровне техники,
эмоций или образов — ведь кому-то ближе объяснение,
как что-то надо сделать технически, другому нужен образный
подход.

Все же отечественная
балетная традиция плотно
связана с большими сюжетными спектаклями. Не боитесь непонимания?

Я выражаю то, что хочу. Дело
других людей — оценить, близко
им это или нет.

Есть ли у вас кумиры среди
хореографов?

Их довольно много — начиная с Августа Бурнонвиля и заканчивая Уильямом Форсайтом.

А на кого из хореографов
вы бы хотели быть похожим? Не в творческом
плане, естественно, а в плане того, как складывается карьера? Вольная
птица, хозяин своей труппы,
служащий в государствен-
ном театре?

Я об этом сейчас много думаю.
Если честно, я посмотрел внимательно на биографии разных
хореографов и понял, что нет
законов. Как танцовщик должен
уметь работать в разных
спектаклях, так хореограф — в разных обстоятельствах. Признак времени — выражать себя
в разной среде. Ставить одно
для большого театра, другое
для лабораторных спектаклей.
Конечно, когда вы постоянно
работаете где-то, то артисты вас
знают и не надо ничего объяснять — пальцем щелкнете, и они
будут делать то, что вы хотите.
Но я как флюгер — любой ветер
меня устраивает.

Кого из артистов Михайловского театра вы занимаете,
кому достанутся главные
роли?

Сейчас (за месяц до премьеры,
когда проходит разговор.— Прим. Time
Оut) составы еще не утверждены. Могу
только сказать, что
в спектакле заняты
шесть человек, и это лучшие силы
театра. Для меня
лучшие — это те,
с кем мне интересно.

«Минорные
сонаты»
7 июля, Михайловский театр