В плане выправки 63-летний Игги даст прикурить многим молодым артистам
В свои шестьдесят три года
Игги Поп выглядит на сорок пять,
следует строгому распорядку
дня и, судя по телосложению, не вылезает из спортзала. Последний
его альбом Preliminaries, — оммаж
Луи Армстронгу, Джелли Ролл
Мортону и Новому Орлеану —
звучит размеренно и спокойно. В интервью Поп то и дело сверкает
белоснежной улыбкой — он расслаблен и уверен в себе.
Это кажется особенно удивительным в свете легенд о том,
каких высот саморазрушения
достигал этот человек, когда
основал The Stooges в конце шестидесятых: здесь и попытки на коленях вдохнуть в себя кокаин с мраморного пола отеля Redondo
Beach, и выбитые микрофоном
зубы, и искусство резьбы стеклом
по телу. «Настоящий артист
всегда должен быть немного ненормальным и немного грязным»,
— эта фраза Игги относилась к нему самому в полной мере, без
всяких «немного». Секрет в том,
что, несмотря на все вышеперечисленное, в основе музыки Попа
всегда была мощная витальная
энергия — недаром лучшая его
сольная пластинка называлась
Lust for Life (жажда жизни).
Размышляя о «великой
трилогии» группы The Stooges,
записанных на рубеже шестидесятых и семидесятых альбомах
The Stooges, Funhouse и Raw
Power, вспоминаешь известный
афоризм Брайана Ино по поводу
The Velvet Underground: «Мало
кто покупал их альбомы, когда
они выпускались, но каждый, кто
их купил, основывал собственную группу». Именно эти люди
обозначили все слагаемые панка:
нарочито примитивные барабаны, трехаккордные гитарные
рифы, тонущие в дисторшене, нигилистичные и циничные тексты,
и удивительно, что Малкольму
Макларену и Sex Pistols удалось
вычислить их сумму лишь десятилетие спустя.
Сиять безумному бриллианту
The Stooges пришлось недолго:
вместо музыки Игги и его друзья
были вынуждены полностью
посвятить себя неравной борьбе
с наркотиками. Попу повезло
больше других: у него был ангел-хранитель по имени Дэвид Боуи,
который буквально подобрал
гуттаперчевого сумасброда с улицы, увез в Берлин лечиться
и спродюсировал пресловутую
Lust for Life и The Idiot — ту самую пластинку, которую перед
самоубийством слушал Иэн
Кертис из Joy Division. Дела
пошли в гору: декадентский гимн
Nightclubbing, впоследствии озвучивший похождения горемычного джанки в фильме «На игле»,
четырехаккордная нетленка The
Passenger, «подаренная» Дэвиду
Боуи баллада China Girl принесли
Попу деньги и славу. Впрочем, ненадолго: поймать «новую волну»
восьмидесятых у Попа не получилось, а поколению девяностых
он запомнится скорее благодаря
эпизодическим ролям в «Кофе и сигаретах» и «Мертвеце» Джима
Джармуша.
За решением вновь собрать
The Stooges в начале нулевых
одним виделась корысть, другие
углядели в этом очередную
причуду скучающего «крестного
отца панк-рока». Тем более что с возрастом чудить он стал часто
и не всегда удачно. Вышедшей
тремя годами ранее пластинке
Weirdness группы The Stooges
сайт Pitchfork.com запросто влепил единицу (по 10-балльной системе оценки), огласив длинный
список обвинений: Поп слишком
много снимается в рекламе, Поп
поет с бесcмысленными поп-панками Sum 41, Поп брюзжит
и поучает в текстах и просто
достал. Наконец, с самого начала
было очевидно и то, что концерты воссоединившихся The
Stooges — это веселый и абсолютно безопасный аттракцион с обязательной толпой зрителей,
отплясывающих на сцене под
прощальную I Wanna Be Your
Dog. Но если вдуматься, все претензии к жилистому ветерану
сводятся к тому, что хоть он и жил быстро, да не умер молодым.
Разменявший седьмой десяток
Поп, чьей плотной первобытной
энергии до сих пор хватает, что-бы завести зал любого размера,
каждым концертом словно бы отвечает на это: «Не дождетесь!»