Паровоз Густав — не менее значимый персонаж «Края», чем Игнат Владимира Машкова
Край у Учителя — понятие не символическое (как в эмоциональном плане — «ну все, это
уже край», так и в абстрактногеографическом — край света,
например), а вполне конкретное,
топографическое. Сюда, на одноименный затерянный в тайге полустанок, приезжает
чуть ли не прямиком из Берлина
солдат-победитель, танкист
Игнат (Владимир Машков).
Игнат контужен и страдает от приступов резкой головной боли,
но куда болезненнее оказывается отношение к нему сельчан,
ссыльных и бывших пленных,
свою войну, строго говоря,
проигравших. Появление ветерана оживляет предельно унылое
бытование местных — устроившийся машинистом Игнат
тут же отбивает у сельского
ухаря красавицу Софью (Юлия
Пересильд), чтобы забыть о ней,
стоит только в окрестном лесу
обнаружиться заброшенному
немецкому паровозу по имени
«Густав». В землянке рядом с паровозом тем временем уже
несколько лет прячется немка
Эльза (Аньорка Штрехель),
когда-то приехавшая в Советский Союз с отцом-инженером
и не имеющая понятия о только
что завершившейся войне.
В «Крае» Алексей Учитель,
кажется, первый раз в карьере
работал с серьезным бюджетом
(фильм снят на деньги Первого
канала), что — редкий для отечественного кино случай — действительно заметно, особенно в сценах с несущейся сквозь тайгу
ревущей махиной «Густава»;
кульминацией и вовсе становятся гонки на паровозах. Но удивляет в первую очередь размах не постановочный, а эмоциональный — «Край» разыгран даже не на пределе чувств и нервов, а после их полного разрыва: Машков
орет, рубит топориком сосны
и заходится в припадках, бабы
дерутся в женской бане, грозит
табельным энкавэдэшник
Гармаша, рушатся декорации и судьбы. Страна, доведенная до истерики, мучительно залечивает свежие еще раны, причем — и тут Учитель при всей захлебывающейся буйности своего
высказывания точен — самым
народным методом: удаляя к чертям зараженные органы.
О своей работе режиссер Алексей Учитель рассказал Time Out.
Получается, что вы второй
раз подряд снимаете об эмоциональном тупике,
в который война заводит
простого человека, о его
растерянности.
Пожалуй, да, для меня было
важно показать, как в сознании
человека, затронутого войной,
формируется образ врага. Как
он вдруг начинает видеть в таком же обыкновенном человеке напротив, волей судьбы
оказавшемся по ту сторону
противостояния, объект для ненависти, того, кого нужно убить.
Причины ненависти героев
«Края», будь они русскими, немцами или обиженными и теми, и другими, понятны, эта озлобленность естественна. Но как эту
ненависть — на уровне простого
человека — преодолеть? Вот об этом я и пытался снять фильм.
И как же?
Только любовью. Любовью
очищающей, освобождающей,
любовью, после которой любая
вражда лишается смысла и опоры.
Получается, таким проводником любви в «Крае» служит персонаж Машкова?
И да, и нет. Его герой Игнат
и сам — в начале фильма — не умеет, да и не может любить.
Любовь приходит к нему постепенно, сначала через паровоз,
затем через женщин.
Как вам работалось с Машковым? Это правда, что он показал какую-то феноменальную самоотверженность в плане переживания
роли?
Своей погруженностью в работу,
в роль, Машков меня просто поразил. Он год проходил в одежде
Игната, лишь раз за время съемок ненадолго уехав в Москву.
Машков не просто сыграл Игната, он буквально стал им — сам
научился водить паровоз, сам
делал все трюки, если надо было,
весь съемочный день не вылезал
из холодной воды — и хоть бы раз пожаловался на что-нибудь.
При этом получал бревном по голове, чуть не тонул, снимался
с температурой. Не думаю, что у него были до сих пор такие роли.