Земфира
Середина августа. Жара. Мы с Земфирой сидим на поребрике у входа в 11-й павильон Мосфильма. Здесь они с Ренатой Литвиновой в течение всего дня записывали монологи певицы к будущему документальному фильму о Земфире. На ней — тапочки-шлепанцы и черное платье до колен. Оно на бретельках, выглядит очень легким, снизу не подшито. Земфира курит.
Симпатичное платье.
Спасибо. Я его обрезала. Длинновато было.
Что с новым альбомом?
Работаем. Вон, смотри, 80 метров отсюда прямо и еще налево 50 — здесь мы пишемся. Полтора месяца в студии. Осталась еще неделя. Хотела успеть до своего дня рождения. Не успела. 26 августа был как раз последний день в студии.
Ты всегда была очень сдержанной в оценках. А тут ты вдруг сообщаешь, что новая пластинка прекрасна и что ты поглощена этим чувством уже полгода.
Да. Это прекрасная работа. Мне самой было интересно, как долго это меня продержит… Держит до сих пор. Эти песни прекрасны. И это действительно первый раз в моей жизни, когда я так безапелляционно заявляю о своей работе. Потому что я очень критично отношусь ко всему. А это просто очень-очень хорошие песни.
Из дверей павильона выходит Рената Литвинова. На ней, как и на Земфире, черное платье — но роскошней. Шпильки, голая спина. Ветер подымает ей подол и на мгновение придает сходство с Мэрилин со знаменитой фотографии. Потом Литвинова (с ней какие-то люди) подходит к автомобилю, тоже черному, и через несколько секунд оттуда раздаются звуки фортепиано, а затем такой узнаваемый голос Земфиры, поющей, очевидно, неизвестную, новую, медленную песню. Сама Земфира тут же встает и решительно направляется к автомобилю. Она говорит что-то сухо, отрывисто — отсюда не слышно что. Музыка прекращается. Земфира возвращается. «Баловство. Знаешь, этому поставить, этому… — сердито произносит она, — выходит какая-то х…ня»
Ты записала альбом с новыми музыкантами, совсем молодыми.
Да, они все ровесники. Им всем по 25 лет.
Звук сильно изменился? Стало меньше гитары, добавили трубу?
Мы делали все, чего требовали песни. Нужна песне труба — труба есть. Нужна песне скрипка — скрипка есть. Нужен песне оркестр — в двух номерах есть оркестр кинематографии. Добивались той аранжировки, в которой песня наиболее выигрышно звучит — можно так сказать. А что до музыкантов — то да, четыре молодых человека. Самый известный из них — Дмитрий Шумов, который играл в «Океане Ельзи». Сейчас у него группа Esthetic Education. Он вообще парень с интересной музыкальной биографией, и я испытываю настоящее наслаждение, работая с ним над этой пластинкой.
То есть набор новых музыкантов был оправдан?
Ты не понимаешь. Мне вообще не свойственно зависать в одной точке. У меня есть я и мои песни, а дальше — как сложится. У меня давно уже нет такого понятия, как «постоянный состав» или бенд. Если у меня есть песни и есть необходимость в музыкантах — они появляются. Я ведь не производила замену одного состава на другой. Нет! Все происходит не так. Вот имеется какое-то сообщество музыкантов, мы записываем альбом, репетируем программу, отыгрываем гастроли, наше сотрудничество закончилось. Мне кажется, это очень правильная модель. Я не «бендовый» человек. Я — автор. Сейчас — сильнее, чем когда-либо. Я — автор и исполнитель. А что до коллектива, то он мне нравится. Нравится их молодость и то, как они вдохновлены мной, моими песнями. Я буду впоследствии вспоминать это время как хорошее. Я уже сейчас отдаю себе в этом отчет.
Есть ясность с выходом альбома?
Я бы не хотела преждевременно сообщать название. Оно есть, и уже очень давно; опять же, это очень нетипично для меня: названия я обычно придумывала в последний момент (и никогда не была довольна впоследствии). Здесь же совсем другой случай: я знаю название с зимы, а то и раньше. У меня все неплохо складывается в этом году, хотя год довольно сложный, очень много смертей… и так далее, но… мне пока очень нравится этот год.
А что с новым туром?
Тоже уже все известно. Начнем мы, по традиции, с Дальнего Востока. По-моему, 20 октября у меня Хабаровск, 21 — Владивосток.
А послезавтра снимаете клип?
Название «Мы разбиваемся».
Рената Литвинова снимает?
Да, снимает Рената. Мне кажется, у нас сложился отличный тандем, и я не вижу ни одной причины, по которой я бы вдруг захотела… Люди годами ищут своего режиссера! Мне кажется, было бы огромной глупостью поменять человека, который меня знает, понимает. В начале вообще все было очень формально: звукозаписывающая компания наняла какого-то клипмейкера, он пришел взъерошенный, что-то снял, ничего не объяснил… Мне Рената привила интерес к собственным видеоработам, до этого я была к ним совершенно равнодушна.
Тебе нравилась школа?
Да, я не могу пожаловаться на свои школьные годы. Я хорошо училась и пользовалась уважением одноклассников. А в последние годы даже брала на себя общественную нагрузку — пела. Сколотила уже какую-то полугруппу. Мне было хорошо в школе. Мне нравилось учиться всегда. Я люблю сам процесс обучения.
А история с философским факультетом…
Закончилась. Да, я больше не являюсь студентом Московского государственного университета.
Но тебе же нравилось учиться?
До определенного момента. После у меня в жизни появилось нечто большее. Институт — это же попытка поиска какого-то, да? Желание занять себя в поисках чего-то стоящего. Как только появилось что-то стоящее, надобность в институте отпала.
И правда. А скажи, что будет после того, как этот год — хороший для тебя год — закончится?
1 апреля будет большой концерт в «Олимпийском» — ровно через восемь лет после концерта там же в 2000 году. На этом мои планы пока заканчиваются. Я предполагаю, что потом мне понадобится отпуск… который может затянуться.
У тебя весной был тур, теперь ты записываешь альбом. Ты хоть немного отдыхала?
(Вздыхает.) Нет, не отдыхала.
Тебе так хорошо на работе, что отдых не нужен?
Если честно, то усталость накапливается. Уже сказывается, что я целый год нахожусь в напряжении. Но я думаю, что до апреля меня должно хватить.