Спектакль «Портрет с дождем» | Главное | Time Out
Главное

Спектакль «Портрет с дождем»

  15 апреля 2011
3 мин
Спектакль «Портрет с дождем»
Сюжет своего нового спектакля «Портрет с дождем» Лев Додин взял из классики советского кинематографа.

После прошлогодних додинских «Трех сестер», названных театральными критиками одной из лучших постановок года, выбор материала для нового спектакля вызывает как минимум удивление. Нет, Додин, тяготеющий к работе с прозой, и раньше ставил драматургию, но то была непререкаемая классика: Шекспир, Чехов, О’Нил. И вдруг – шестидесятник Александр Володин с его трогательными персонажами, верящими в любовь и дружбу. Взять хотя бы главную героиню Клавдию (в спектакле Додина ее сыграет Татьяна Шестакова) – ни насмешки окружающих, ни предательство мужчин не могут отнять у нее способность испытывать нежность и сострадание ко всякой твари божьей. На фоне позднебрежневской действительности, когда советские люди мечтали уже не о всеобщем братстве, а о чешской сантехнике и колбасе салями, она выглядит почти юродивой среди других («здравомыслящих») персонажей. Мужчину, бросившего ее с ребенком, прощает («А сколько ему лет было? Мальчик!»). Детей не всегда успевает покормить, но обязательно найдет время выслушать. Применяя двойную оптику – образ Клавдии казался анахронизмом уже в момент написания пьесы, – в «Портрете с дождем» режиссер вслед за драматургом ставит вопрос о том, что есть истинная женственность. В Клавдии ее удается разглядеть капитану дальнего плавания Анатолию, сыгранному Сергеем Курышевым.

Что вы думаете о фильме «Портрет с дождем», вышедшем в конце 1970-х? Мне кажется, что весь киносценарий написан штрихами – прозрачными, как капли дождя. Недаром у него такое название. Все персонажи – даже главная героиня – мелькают, появляются как-то вскользь, но между репликами может скрываться целая жизнь. Это сложная драматургия, но благодаря недосказанности многое можно сыграть, не проговаривая словами.

В спектакле эта прозрачность останется? Хотелось ее добиться. Кортасар говорил о том, что после того, как рассказ написан, нужно его первую треть отрубить. Так и здесь – нет ни начала, ни конца, есть кусочек жизни, моментальные снимки, а остальное нужно додумать. Хотя, на мой взгляд, при любой жесткой режиссуре, если спектакль сыгран талантливо, у зрителя всегда останется место для домысливания, фантазии. А если не останется, значит, что-то в спектакле не вышло.

Каков ваш персонаж? Одинокий моряк, которому не хватает ответного тепла, любви, в том числе своей любви к кому-то. Он увидел эту женщину – сначала сквозь пьяный туман на поминках по своей матери, потом трезвыми глазами, – и ему захотелось с ней сблизиться. Разговор мужчины и женщины – это вообще самое сложное в театре. Когда вроде бы речь и не идет о любви, вроде бы и слов таких нет – «любовь», «счастье», но все оказывается ими пронизано.

Такие женщины, как Клавдия, в принципе существуют? Прежде всего это поэтический образ, который создан замечательным художником. Но такие женщины есть и в жизни, просто мы с ними не сталкиваемся. По телевидению нам все время говорят, что женщины должны быть сильными и успешными. Но даже у бизнесвумен есть душа. Мне вообще кажется, что в этом сценарии нет ничего несовременного. Чувства, желание понять друг друга, невозможность это сделать – вещи непреходящие. Текст: Юлия Клейман