Интервью: Бьорк
— Я себя чувствую немного странно, — признается Бьорк, кутаясь в огромный одуванчиковый жакет на заднем сиденье такси. — Я типа целый день мертвая была.
Весь вторник Бьорк провела у подножия утеса в позе мертвеца. Это идея режиссера Мишеля Гондри, автора волшебных клипов на ее синглы Human Behaviour и Army of Me. На повестке дня — еще один клип на последнюю песню Бьорк Hyperballad. Мы поймали исландское чудо на полпути между ее концертом на лондонском стадионе «Уэмбли» и отъездом в родную Исландию на день рождения.
— Посреди тура у меня пропал голос, — жалуется Бьорк. — Я профессионально пою с 11 лет. Меня совершенно испортили: я могла вопить и орать, а голос никуда не девался. Некоторые очевидные, как мне казалось, вещи пришлось пересмотреть. Нужно было выбрать: тусоваться с друзьями или петь? А я была самой непослушной девчонкой в мире: меня воспитывала мать, которая на вопрос, можно ли мне съесть 97 бананов, всегда отвечала: «Ну, валяй». Я сама одевалась, не было никакой дисциплины — полная анархия в самом веселом, хипповском смысле.
А в этом турне я за пределами своего закутка в автобусе проводила максимум пару часов в день — когда была на сцене. График у меня был расписан так строго, что я чувствовала себя олимпийским чемпионом. Самый напряженный концерт был в Сан-Диего, где у меня из нескольких октав диапазона осталась одна. Пришлось менять все мелодии, в конце я просто рыдала. Больше всего меня раздражало, что публика была невероятно приветливой. Они хлопали и кричали, вызывали на бис, а мне хотелось выбежать и закричать: «Да как вы смеете хлопать! Это же был мой худший концерт! А для вас это ничего не значит, хорошо я пою или нет, вам все равно! Лучше бы помидорами в меня швырялись — это было бы, по крайней мере, честно!» В конце концов я разрыдалась: я ведь сверхэмоциональная. Ну это же Калифорния, поэтому они все рыдали вместе со мной, а потом ждали меня снаружи, чтобы дать мне 900 таблеток от кашля.
Со мной до сих пор случаются очень странные вещи. Например, я сижу на фотосессии, и мне предлагают что-нибудь выпить. Я прошу воды, но никто не говорит, что у них есть все что угодно, кроме воды. Вместо этого кто-нибудь бежит за пару километров в магазин, чтобы принести мне воды, хотя мне вполне хватило бы апельсинового сока. У меня это в голове не укладывается. Вообще меня ужасно смешит, что люди обо мне думают. Если меня ведут на обед с людьми из моего американского лейбла, то они всю дорогу просто пялятся на меня. А я веселюсь и рассказываю им истории про трансвеститов и динозавров.
Наверное, это звучит смешно, но я верю, что самые обычные звуки имеют огромное влияние на нас. Когда я впервые привезла своего сына в Америку, он думал, что автосигнализации — это звери, которые живут между небоскребами. Он постоянно говорил: «Мамочка, где они?» Мой день обычно состоит из гула машин, щелчка тостера, но ведь есть еще и ветер, дождь, холод, человеческий голос —самое важное, что есть в нашей жизни. Поэтому я и хочу, чтобы в моей музыке были человек, ветер, птицы, природа, солнце и луна, океан, земля, потому что можно жить посреди долбаного Манхэттена и все равно наслаждаться всеми этими вещами.
Некоторые слушают мои альбомы и говорят: «В них нет цельности». Да пошли они в жопу. Какие у меня музыкальные корни? В каком-то смысле такой вещи, как исландская народная музыка, не существует, особенно в контексте поп-музыки. Я воспитывалась на многих вещах, так зачем же мне держаться за какую-то одну? Я не собиралась быть певицей Бьорк — супер-поп-звездой. Я могла бы писать струнные партитуры или играть на органе в чешской церкви. Это меня не печалит: все обстоит так, как и должно быть. Но музыкой я собираюсь заниматься до 85 лет.
Бьорк снялась в фильме Ларса фон Триера «Танцующая в темноте» (2000) и написала музыку к нему. За эту роль она получила приз Каннского кинофестиваля как лучшая актриса. В 2004певица выпустила альбом Medulla, в 2007— альбом Volta.
Опубликовано в Time Out London №1326