Интервью: Мария Голубкина
Пиранделло известен как драматург-абсурдист. Насколько вам близок его абсурд?
В данном случае это комедия положений. Она абсурдна только по ситуации, которая в то же время банальна, — моя героиня беременна от любовника, но приезжает муж и, соответственно, нужно сделать его будущим отцом ребенка. Чем моя героиня и занимается весь спектакль. Получается весело.
А что вас в жизни веселит как зрителя?
Каждый раз по-разному. Что вас веселит в анекдоте? Финал! В чем природа юмора? В нестандартности ситуаций. Мне сложно ответить, потому что я не совсем понимаю вопрос…
Речь о том, что кто-то смеется над «В джазе только девушки», а кто-то над «Нашей Рашей»…
Тогда понятно. И если говорить о «В джазе только девушки» — то это просто гениальное кино. Не только смешное, но и философское. А «Наша Раша» — нет, мне не смешно. И еще есть какая-то передача, которую ведут Павел Воля и Дмитрий Турчинский. Мне недавно позвонили, предлагали в ней участвовать. Я говорю: «Не пойду, я видела одну, в которой Воля сказал слово «жопа», а я над этим словом отсмеялась в третьем классе». И тогда говорить это слово было весело. Такое поведение делало нас свободными, разрушало какие-то границы.
Вам близка эксцентрика итальянской комедии дель арте?
Это интересный площадной театр, а все, что уходит в историю театра, — это здорово. Возможно, что в спектакле мы играем с масками итальянской комедии. Наверное, мой персонаж — это лиричный клоун, а персонаж Валерия Борисовича Гаркалина — тоже клоун, но уже другой. А наш третий герой, моряк, может быть Арлекином.
Вы любите итальянское искусство?
Конечно, на нем держится все мировое искусство. Италия — мать всех европейских культур.
Вам нравится бывать в Италии?
А кому же не нравится? Такие есть?!
Есть, например, те, кто предпочитает Францию.
Я Францию тоже люблю. Одно другому не мешает.
Это ваша вторая работа с режиссером Михаилом Бычковым. Вы также сыграли в его спектакле «Гроза» на сцене ТЮЗа. Что вас привлекает в нем как в режиссере?
Сначала появился спектакль по Пиранделло, мы начали репетировать его год назад, в мае, потом продолжили уже осенью. А в паузе была «Гроза». В Михаиле Владимировиче привлекает то, что он — настоящий профессионал. И тот редкий случай, когда ты знаешь, что с ним придется напрягаться в работе, но во всем остальном можно расслабиться: голова будет занята только собственным делом. Все вовремя и качественно: у вас не будет проблем с выпуском, вы будете надежно защищены от каких-то неожиданностей. Ваш образ будет внятно рассказан и все персонажи охвачены, потому что режиссер точно знает, чего хочет. И прежде чем приступить к работе, Михаил Владимирович тщательно ее обдумывает. По нынешним временам это редкое качество. Потому что сейчас многие, что для меня было удивительно, берутся за постановки, не зная, что это за работа и чем все кончится, что называется, «в одном тазу по морю в грозу».
Насколько вам важна репутация режиссера как человека, когда вы начинаете с ним работать?
Я не понимаю, что значит — «репутация как человека». Я вообще ни с одним подлецом или извращенцем не работала. Все, с кем я сотрудничала, всегда были приличными, нормальными людьми.
И в «Грозе», и в «Человеке, звере, добродетели» ваша героиня изменяет мужу. А как вы относитесь к измене?
Никак. Я не могу ответить на этот вопрос. Не думаю, что на эту тему стоит рассуждать. Так же, как и о вранье, воровстве. Этим должен заниматься Уголовный кодекс. Ты украл — вот тебе статья.
Вопрос в другом: сложно прожить жизнь, чтобы тебя ни разу не обманули. Как вы с этим справляетесь?
Бывает, что тебя обвешивают в магазине или резину для колес продадут в два раза дороже, чем она стоит. Но что делать…
То есть вы спокойно к этому относитесь.
Да.
Часто актрисы именно в таких событиях находят нужные эмоции, которые потом переносят на сцену…
Я однажды сказала: «Если вы увидите, как я готовлю, вы и есть не будете!». Так и с работой над ролью. Зритель должен видеть ровно то, что происходит на сцене, а не в моей жизни.
А как тогда вы относитесь к «открытым репетициям», когда режиссеры показывают свою «кухню» зрителям?
Это их дело. Почему бы нет. Даже интересно.
Вы согласитесь в таком проекте участвовать?
Думаю, это могло бы быть интересно. Это будет очень поучительно для зрителя — показать процесс рождения спектакля. Или — а это важно для режиссуры Михаила Владимировича, — как создается образ.
В «новой драме» вам предлагали играть?
Я уже играю главную роль в пьесе Ксении Драгунской «Яблочный вор».
А если совсем документальная пьеса в технике «вербатим»?
Думаю, в Театре им. Пушкина в следующем сезоне должен появиться подобный проект.
Вам интереснее классика или современные пьесы?
Материал выбираю не я, а режиссер. И режиссер берет актера в материал, понимая, как он должен сыграть. Мне, конечно, интереснее работать с живыми авторами. Я с удовольствием работаю в команде. Но, естественно, не пойду работать в какой-то сомнительный проект. А с Романом Борисовичем Козаком (художественный руководитель Московского театра им. Пушкина. — Прим. Time Out) и Михаилом Владимировичем Бычковым я просто счастлива работать вместе, потому что это круто. Когда Михаил Владимирович предложил участвовать в «Грозе», я ответила: «Вы еще не закончили фразу, а я уже готова выехать в Петербург». Потому что я доверяю этому режиссеру и готова работать с ним и дальше.