Интервью с Джудом Лоу
Как по-вашему, чем «Игра теней» отличается от первого фильма? В первую очередь мы все-таки старались не растерять тех качеств, за которые люди полюбили первый фильм. А главное отличие — наверное, в динамике. В «Игре теней» опасностей больше, задачи сложнее, ставки выше. И враг здесь более грозный. Ну и что касается других аспектов… Было бы безумием не попытаться понять, чем фильм нравится публике, и не попробовать приукрасить какие-то моменты. Так что отношения между героями стали глубже, градус юмора — острее, экшен-сцены — еще более напряженными.
И общее настроение — более мрачное. Да, такую задачу мы и ставили — попытаться показать, что героям все время что-то угрожает. И это более реалистичная угроза, чем раньше. Причем важно, что теперь под ударом еще и близкие героев, те, кто их окружает. Как, пожалуй, и большая часть современной Европы — но это уже мелочи.
Вам, наверное, непривычно играть человека, настолько стремящегося быть обычным? Ватсон же изо всех сил пытается сохранять лицо, поддерживать ощущение нормальности происходящего, какой бы экстремальной ни была ситуация. Знаете, мне кажется, именно поэтому он так и подкупает. Конечно, у его обаяния несколько составляющих. В первую очередь — вы правы, он, наверное, один из самых характерных литературных примеров того, как рассказчик одновременно является и протагонистом, мало отличается от обычного читателя. Он описывает свои приключения с этим невероятным другом — но сам-то твердо стоит на ногах, олицетворяя ответственность, взрослость. Но гений его друга тянет Ватсона за собой, соблазняет. Убери Холмса — и что останется? Когда у тебя на глазах такой внушительный напарник, как Роберт Дауни, воссоздает такого внушительного персонажа, как Холмс, твоя задача — следить за мячом. Не переигрывать, держать его в том же напряжении, что и он — тебя. Словом, быть Джоном Ватсоном.
«Игра теней» же делает еще больший акцент на отношениях между Холмсом и Ватсоном. Что нас с Робертом и привлекло — вот эта возможность поиграть в добрососедскую дружбу, как у студентов, которые делят одну комнату. Это неиссякаемый источник юмора — особенно в экстраординарных обстоятельствах, равно как и теплоты, и опасности тоже. Без дружбы Холмса и Ватсона, что бы ты там ни взрывал, какую ловушку бы ни выстраивал, не факт, что кто-то стал бы это смотреть.
Это же первый сиквел в вашей карьере. Беспокоились на этот счет? Даже если беспокоился, то быстро перестал. Слава богу, мы работали почти той же группой. Даже не знаю, стоило бы делать второй фильм с другим режиссером или другой командой. А так мы все были уверены друг в друге. И очень повезло, что Роберт был рядом — он задал нам всем нужный тон, когда мы только собрались снова: не быть слишком самоуверенными после такого успеха, попытаться понять, что сработало в первом фильме, и развить это. Ну и у нас появилась возможность привнести в фильм то, что мы не имели возможности показать в первом. Взять хоть сцену на поезде — с Робертом в женском платье — или эпизод в цыганском таборе — у Гая Ричи, кажется, пунктик на этот счет. Или, например, ватсоновская женитьба и отношение Холмса к ней — мы знали, что на этом можно очень смешно поиграть.
Что еще изменилось — это то, что «Игра теней», в сущности, фильм-погоня. Мы пришли к выводу, что в этот раз должны выбраться с Бейкер-стрит, еще в конце съемок первого фильма, когда вдруг разговорились о том, каким хотели бы видеть продолжение. Это было единогласное решение — устроить такие кошки-мышки с Мориарти. Ну и по Европе хотелось помотаться, что уж говорить.
…И мы неожиданно видим Ватсона за карточным столом. Ага, дорвался, наконец. Это прекрасная сцена, кстати, — там, кажется, одновременно происходят три разных действия. Мне же было приятно показать Ватсона с другой стороны, не таким занудным, как обычно.
Третий фильм будет? Я бы очень этого хотел. Если со сценарием все будет в порядке, если все, кто с нами работал, будут согласны — то я с удовольствием.
Масоны, Мориарти — кто дальше-то? У-у-у… Это же может быть кто угодно, не так ли? О боже…
Не то чтобы это было важно… Нет-нет, подождите… Фу Манчу?