Кино
Интервью с Дэниелом Крейгом
14 января 2012
5 мин
Дэниел Крейг о перевоплощении из агента 007 в заторможенного шведского репортера Блумквиста.
огда Дэниел Крейг улыбается, то становится похожим на третьесортного клоуна. Актер поясняет, что скалить зубы на заказ у него выходит отвратно, зато взгляд угрюмого буки получается гарантированно, когда бы его ни подловили папарацци. «Да, весельчак из меня так себе, – усмехается Крейг. – Вот люди и думают, что я в вечном раздражении». Актер рассыпается в восторгах по поводу режиссера «Девушки» Дэвида Финчера (предыдущий его фильм «Социальная сеть» оказался крайне успешным), который выпустил свою киноверсию первой книги Стига Ларссона из трилогии «Миллениум» вслед шведским экранизациям. Крейгу досталась роль Микаэля Блумквиста, журналиста на стимуляторах, который связывается с лихой хакершей Лисбет Саландер (Руни Мара, которая сыграла подружку Марка Цукерберга в «Социальной сети». – Прим. Time Out), чтобы поймать серийного убийцу. Этот фильм – последнее контрактное обязательство Крейга, перед тем как стряхнуть пыль со смокинга и вернуться в мир номер 007 этой осенью.
Прежде вы говорили, что общение с журналистами для вас – удовольствие сродни визиту к стоматологу. Поменяли свою точку зрения, когда самому пришлось влезть в шкуру репортера? На самом деле у меня никогда не возникало проблем с журналистами – некоторых даже считаю друзьями, и герои в этой среде у меня есть. Я вот большой поклонник Роберта Фиска (собкор The Independent на Ближнем Востоке, критик вторжения США в Афганистан и Ирак. – Прим. Time Out). Он великий человек, по-моему. Восхищаюсь такими сумасшедшими, которые готовы насмерть стоять за правду. И в этом Микаэле Блумквисте мне особенно симпатично, что он такой непростой: немного нелепый, трусоватый, эгоистичный, но все равно делает правое дело. Вот в этой его сложности и прелесть, к тому же у него завязались такие чудесные отношения с этой оторванной мегаумницей Лисбет Саландер. По всем статьям они друг другу не пара, а вот ведь сошлись и даже понимают друг друга. В этих отношениях яйца – у нее. А ему нравится наблюдать, как она всем надирает задницу.
Руни Мара просто неотразима в роли Саландер. Когда ее пробовали, продюсеры затеяли какие-то подковерные игры (на эту роль пробовались еще Натали Портман, Кэри Маллиган и Скарлетт Йоханссон. – Прим. Time Out). Но Финчер был тверд, как кремень, и я его прекрасно понимаю. Вот посмотрите эту первую сцену в «Социальной сети» – она же феноменально сыграла. В ней что-то есть – для начала она безупречно сложена. Стоит ей спрятаться в худи с кожаной курткой, как она мгновенно превращается в бесполого 14-летнего подростка. А без всего этого камуфляжа – ходячий секс просто. Саландер из тех, кто пройдет мимо – и не заметишь. А ей только того и надо, иначе она бы попросту не выжила. Она самоустранилась из человеческого общества и ушла в тень.
Ваш персонаж – швед, снимали в Швеции, но в кадре вы разговариваете на английском без акцента. Это как-то специально оговаривалось? Мы с Дэвидом долго спорили на эту тему, я утверждал, что очень многие скандинавы владеют английским идеально и мой персонаж как раз из таких. В фильме есть датчане, шведы, англичане, и главное в этой ситуации, чтобы никто из актеров не сорвался на это американское рыканье. Раз уж языком коммуникации был выбран английский, то стоило постараться разговаривать именно как европейцы. Саландер гимназий не кончала, и это как раз необходимо было подчеркнуть специфическим уличным акцентом. Вот, скажем, сериал «Валландер» с Кеннетом Брэна (британский ремейк шведского многосерийного детектива с тем же названием. – Прим. Time Out) тоже снимали в Швеции – и там как раз географическая привязка правильно работает. Со счета сбиться можно, куда ни глянь – вольво, вольво, вольво, вольво, сааб. Классно, да?
А книги Ларссона вы читали? Все проглотил. Для начала стянул у кого-то дешевое издание первой книги, прочел на каникулах и взялся за остальные две. Прежде в аэропортах, скажем, было сложно не заметить, что чуть ли не половина людей читает Ларссона. Потом я стал наталкиваться на его книги в списках бестселлеров, но все еще не очень понимал, что там к чему. А потом поразился: круто ведь, что «Девушку с татуировкой дракона» читают и 80-летние старики, и 14-летние девчонки.
Вас, наверное, не надо было долго упрашивать, чтобы поработать с Финчером после такого оглушительного успеха «Соцсети». Мне кажется, тот фильм стал для него квантовым скачком в плане того, как он вообще снимает кино. То есть стиль вроде остался прежним, но как-то так вывернут, что получилось нечто совсем для Финчера неожиданное. Люблю все его фильмы, но вот «Бойцовский клуб», например, не выдержал испытания временем, потому что все идеи оттуда тут же растащили на рекламные ролики. Ну к этому надо быть готовым: если творишь визуальную революцию – тебя обкрадут подчистую и спасибо не скажут. А в «Социальной сети», как мне показалось, Финчер заматерел. Он, конечно, всегда был прекрасным режиссером, но тут стала заметна его уверенность и в том, как рассказать историю, и в том, как ее подать визуально. Оба фактора сложились так, как я прежде у него не видел.