Выставка арт-группы Pprofessors

Люблинский: Не только коммунисты. Еще и «Единая Россия», и Жириновский, и Дугин высказался, и Проханов. Даже Медведев спрашивал у Гельмана, насколько красные человечки опасны.

А они опасны?

Люблинский: Смотря что с ними делать. Убиться можно и пуговицей при желании. Но, на мой взгляд, тут морковку выдают за атомную бомбу. Мы формалисты, занимаемся исключительно украшательством. Но можно сказать, что эти объекты меняют пространство вокруг себя.

Не получается, что вы теперь художники одного проекта, от вас требуют красных человечков и ничего другого?

Люблинский: Получается. Но одно другому не мешает. К тому же, как ни странно, мне этот проект не наскучил, мне комфортно с человечком. И потом, это правила игры: заинтересованные лица дают тебе заказ. Если им нужны человечки – ради бога, если их интересует что-то новое – еще лучше. Сейчас, после человечков, появились интересные предложения.
Заборовская: Удалось шагнуть за рамки собственной мастерской или галереи. Ведь у нас практически нет паблик-арта, такого, чтобы его поддерживали официальные институции. Он требует вложений, он требует воли, организации. Что-то такое есть в Перми, в остальных местах с этим сложнее.

Вы по образованию и призванию дизайнеры. Делаете художественные проекты. Арт и дизайн уживаются?

Заборовская: Уживаются прекрасно! Если говорить о границе между искусством и дизайном, то мы – и туда, и туда. Раньше нас за это чуть ли не пороли: «Ну, это у вас не искусство, это дизайн…» или наоборот: «Что это за говнохудожники». А пересечение искусства и дизайна – это тренд, который существует давно, но в России до последнего времени не приживался.
Люблинский: У меня есть лекция, которая так и называется: «Искусство и дизайн: от…»
Заборовская: От подагры!
Люблинский: «Искусство и дизайн: от конкуренции к симбиозу». Я там показываю работы художников, тяготеющих к дизайнерским приемам, и работы дизайнеров, которые дизайном назвать никак нельзя.
Заборовская: Например, Джи Ли, который сейчас главенствует над дизайнерами Google. У него искусство и дизайн смешаны большой ложкой, сварены в одном котле и аккуратно выложены на тарелочки.
Люблинский: Или Эрвин Вурм – он, конечно, чистый художник, в чем-то даже писатель, но моим дизайнерским мозгам он близок и понятен.

Но искусство – это эксклюзив, дизайн – производство серийных вещей.

Люблинский: При чем тут эксклюзив? Я вообще эксклюзив не делаю. Мне интересны только тиражные вещи, доступные тем, кто хочет их иметь. У тебя есть два доллара? Отлично – иди покупай. Вообще нет денег, но есть компьютер и интернет? Скачивай схему, вырезай и складывай. Есть сто тысяч? Можешь купить то же самое, но, ха-ха, с небольшой инкрустацией. Наша идея – быть открытыми для всех. Многие не зарабатывают достаточно, чтобы покупать полотна, но у них есть потребность в прекрасном – вот пусть они приобретают наши вещи.