Вышел новый роман Пелевина S.N.U.F.F

На просторах Сибири уже много лет существует Уркаинский Уркаганат, населяемый урками, или орками. Над Уркаганатом висит офшар под гордым именем Бизантиум – высокотехнологичный мир, в котором есть Париж, Неаполь и Лондон, куда устремляются на отдых особо отличившиеся «глобальные урки». Впрочем, на самый верх офшара их не пускают – там рулят служители Резерва Маниту, наводняющие оба мира денежными эквивалентами, и звезды снафа – специальных «киновостей», в которых показывают реальную войну и реальный секс. Снаф имеет культовый статус, он угоден Маниту – великому духу, любимые ипостаси которого – монитор и деньги (money). Ради съемок снафа каждый год устраивается маленькая победоносная войнушка между верхним и нижним миром, в которой гибнут по большей части урки. Провоцируют войнушку боевые операторы компаний – производителей снафа и «дискурсмонгеры» – нечто среднее между телеведущими и социальными философами с функциями политических колумнистов/обозревателей.

Ключевая фигура отечественной жизни (и не только литературной), Пелевин уже много лет сохраняет таинственность и, как поговаривают, давно сидит на контракте с «Эскмо», который обязывает его регулярно поставлять на рынок очередную версию квазиреальности. Переклички которой с реальностью вроде как истинной таковы, что основная, в сущности, мысль буддиста Пелевина о мире как генерируемой иллюзии начинает восприниматься буквально – чего стоит свежая, с пылу с жару история о премьере, белой ленточке и кондоме в сочетании с именами представителей правящей династии Уркаганата из S.N.U.F.F.: Рван Дюрекс, Рван Контекс. Аналогии можно раскручивать и дальше. Как бы то ни было, параллели между Пелевиным и другим персонажем новейшей истории на букву П провоцируют столичных остряков на версию о том, что гладкость щек премьера – не следствие ботокса, но попросту маска, которую носит настоящий оператор нашей коллективной иллюзии.

Множить версии (и сущности) можно бесконечно, тем более что новый роман располагает к игре с «лирическими масками», которые перебирает автор. Кому закадровый демиург подарил более от себя – мрачно-артистичному дискурсмонгеру Бернару-Анри, который клеймит сущее на старофранцузском и скальпирует дикарок под песни Генсбура, или толстому мизантропу Дамилоле, живущему с резиновой женщиной (но самой лучшей, совершенной модели)?

В ядовитом S.N.U.F.F. можно найти разоблачающие сентенции для любой сферы или ключевого явления современной жизни – будь то общественное устройство, глобальная политика, политкорректность, секс-меньшинства и отношения полов. Все это довольно смешно, грустно, нелепо, возмутительно и даже похоже на правду – да-да, на этакий метафорический снаф, если можно представить подобное диво. Но вместе с тем впервые за много лет пелевинская проза оставляет лишь ощущение удрученности и оскомины: все так, но надоело уже, в конце концов. Впрочем, такие же ощущения возникают и от параллельной ему реальности (или ее иллюзии). Видимо, они и впрямь связаны более, чем способны предположить даже самые безудержные остряки.