Интервью с Анатолием Белкиным
Вы оставили текущий творческий проект и год фотографировали коллег по цеху. Почему? Боюсь не успеть. Когда я смотрю на фотографии друзей, то вижу, что многих нет в живых. Когда я начал снимать, то понял, что делаю это вовремя. Ведь многие художники не очень хорошо себя чувствуют. Годы, пьянки, судьба подбираются к каждому из нас. Более того, я считаю, что этот проект был бы всегда «вовремя», так как пройдет десятьпятнадцать лет – и для людей, которые занимаются искусством, это станет определенной библиографией.
Можно ли сказать, что это такая «доска почета»? Когда я начинал работу, то не знал, какое количество художников будет задействовано. Их оказалось куда больше, чем я предполагал. Эти фотографии скорее фиксируют, как местные художникименялись после наступления нового тысячелетия. Но это точно не «доска почета».
Этот проект по сравнению с другими выглядит неожиданно серьезно… Я вообще серьезный человек. Что касается этой работы, то это настоящий, не неоакадемический, не постакадемический, а самый что ни на есть академический проект. Классическая выставка, как в лучших музеях и галереях. Тем более что фотопроект я делаю впервые. А когда делаешь чтото в первый раз, то получается легко и хорошо.
Охотно ли художники соглашались на съемки? В этом смысле проблем не было, так как я знаю всех и все знают меня. И знают, что если я делаю какой-либо проект, то в нем стоит поучаствовать. Трудности были физические: огромное количество художников живет на немыслимо высоких крышах и мансардах. Чем два раза подняться, например, к Арону Зинштейну, так лучше в ирландском пабе напиться.
В альбоме, изданном к выставке, рядом с каждой фотографией художника помещена одна его работа. Вы старались выбрать самую главную? Работы были представлены исключительно, чтобы было понятно, чем занимается художник: скульптурой, коллажем или, например, видеоартом. Эти работы даже не подписаны – названия даны в конце каталога. Свои произведения художники выбирали сами.
Фотографий не коснулся «Фотошоп» – его вы обозначили как «убийцу воздуха». Каждая фотография ценна в первозданном состоянии, это так же как офорт Рембрандта. Кроме того, ни один великий фотограф не обрабатывал свои снимки. Поэтому они и работают.
Но при этом фотографии постановочные. Идеи исходили от художников? Проект называется «Действующие лица» – главный акцент на снимках на лицах и руках. Все фотографии были сделаны днем при естественном освещении. Это была репортажная съемка. У меня не было осветительных приборов, даже треноги с собой не было. Чтобы в фотографии что-то получилось, надо снимать очень много. Я сделал за этот год около пяти тысяч снимков. Это очень приятная и тяжелая работа.
Были какие-либо эксцессы во время работы? Были истерики. Некоторые художники говорили, что они не такие на самом деле. Вот если бы я писал портреты, никаких комментариев не было бы. Но как только художник видит свои фотографии, он сразу превращается в обывателя. Они начинают реагировать так же банально, как люди, которые фотографируются, например, у Медного всадника. Как правило, крупные художники вели себя лучше всех.
«Действующие лица»
С 17 февраля
Новый музей