If God was one of us
Недавно приятели затащили меня в дорогущий ресторан на Конюшенной площади. Все расселись, и через пять минут разговор, разумеется, сполз на протесты, баррикады, ОМОН и все в таком роде. Один из приятелей заливался соловьем, утверждая, что суть каждой идеологии можно выразить в виде простенького сюжета. Скажем, все движение Occupy Wall-street – это фильм «Матрица». И кто не похож на Нео, тот и не антиглобалист.
– Скажу больше! – махал руками он. – Суть всего христианства – фильм «Страсти Христовы». И кто не похож на главного Героя этого фильма, тот и не христианин.
Через большие витрины ресторана я глядел на площадь и толпы туристов, а сам думал о том, что ведь парень-то прав. Буквально на днях я видел на Youtube запись того, как разъяренные православные срывали выставку Марата Гельмана на Кубани. Выглядело это так: толстый Гельман с серьгой в ухе шел через толпу, которая скандировала «Пе!-Де!-Раст!», плюс время от времени какой-нибудь ражий молодец в косоворотке подбегал и бил галериста по голове. Понятия не имею, кто тут прав, а кто нет. Вполне возможно, что галерист Гельман – самый плохой человек на Земле. Но в данной ситуации чисто внешне на Героя фильма «Страсти Христовы» был похож как раз он. А те, кто что-то орал ему в лицо, напоминали как раз совсем других персонажей той кинокартины.
Вообще за последние месяц-два бородатые мужчины и их закутанные в хиджабы женщины одержали несколько важных побед. Навешали Гельману. Крестным ходом вдарили по оранжевым с Болотной. Выступили против оперы «Золотой петушок» в московском (извините за выражение) Большом театре. Однако тут ведь вот какая штука. Если главная задача христиан – быть похожими на Основателя их религии, то все эти победы иначе как поражением не назовешь. Потому что, насколько я понимаю, Сам Бог всегда на стороне тех, кто, сопровождаемый подзатыльниками, идет через толпу, и против тех, кто эти подзатыльники раздает. Даже если речь идет о таких спорных фигурах, как галерист Гельман или защитники прав неприятных меньшинств.
Я все еще сидел в ресторане на Конюшенной, все еще смотрел в окно. В отличие от бородатых хоругвеносцев я довольно часто перечитываю Евангелие. Могу совершенно точно сказать: о смысле борьбы с оперой «Золотой петушок» там нет ни слова. Зато довольно много говорится о любви, о терпении, о прощении. Если представить, будто Иисус из Назарета оказался бы зажатым в той толпе на Кубани, то чью сторону Он бы принял? Был бы Он, Распятый за неуважение к религии предков, с теми, кто бьет, или принял бы сторону того, кого бьют? И если смотреть с этой точки зрения, то никакого отношения к христианству те, кого телевидение по инерции называет православными, давнымдавно не имеют. Банальная истина состоит в том, что даже человек, носящий в ухе сережку, может считаться христианином. Но тот, кто бьет его по этому самому уху, – категорически нет.
Илья Стогов