«Мы живем в офигенной стране, будто созданной, чтобы делать странные вещи»
Для сингла «Гобой» довольно длинный, отчего вы из него полноценный альбом не сделали? А мы и планировали альбом весной – и даже всем его наобещали. Но осознали, что не успеем свести. А потом послушали и поняли, что он и так получился самодостаточным, прямо весенним-весенним. Хотим к осени, к альбому его на диске напечатать. Это пока цифровой релиз.
Большим шоу-бизом повеяло после первой профессиональной записи? У нас не веет шоу-бизом по одной простой причине. Мы в силу объективных непреодолимых причин профессионально этим не будем заниматься. Работы, семьи и полная неокупаемость. Плюс отсутствие музыкального образования. Так что это хобби навсегда, и так оно и лучше.
А профессионально ты, кстати, чем занимаешься? Я графический дизайнер, сейчас веб-сайты делаю. Только я очень плохой дизайнер пока – только учусь. Мы же все хреновы гуманитарии, кроме виолончелистки. Она математик.
За длительное время знакомства я, кажется, никогда неслышал от тебя дурного отзыва о какой-либо группе. Откуда такая всеядность? Нет, конечно, есть музыка, которая мне не нравится. Тут был Bosco Fresh Fest недавно. И я понял, что вот эта московская западническая волна, такая совсем «фирмовая» – On-the-Go там, Tesla Boy, – это совсем не мое. Я больше ваши питерские команды полюбил – СБПЧ в первую очередь. Мне кажется, что это очень важная русская группа.
Почему? Вот смотри. Мы, те, кто пытается музыкой хоть немножко заниматься, не понимаем своего счастья. Наша реальность – это ведь чудовищный психодел. Мы живем в офигенной стране, будто созданной, чтобы делать странные вещи. И русский язык в этом отличный помощник. У всех, кто это осознал – от «Аукцыона» и «Звуков Му» до тех же самых СБПЧ, – получаются невероятные штуки. А тем, кто играет по западным лекалам, «фирмово» и качественно – им эта реальность как раз мешает выйти на другой уровень. Не акцент, не неумение играть, а вот эта штука… А еще я тут Шевчука вдруг полюбил.
Только сейчас? Ага. Смотрел как-то «Школу злословия», где рассуждали, что в наше время люди стали бояться что-то воспринимать без оговорок. И я подумал, что вот так и со мной. Я очень от многого закрылся, чтобы не показаться смешным. А Шевчук – как раз наоборот. У него в каждой песне пулеметная очередь метафор и образов. Одна метафора – прямо великая, большой русский поэт, вся фигня. А потом – «Мусульманское сердце разбито тротилом», ну что это такое? И вот именно поэтому Шевчук – это прямо такое воплощение души нашей страны, как ни ужасно звучит формулировка. Он иногда смешной и пошлый, а иногда грандиозный и большой. И я его полюбил как человека за это. Люди сейчас очень боятся показаться смешными и пошлыми. А это иногда нужно. В музыке это приводит к тому, что куда-то уходят большие группы с большими песнями. Под которые можно детей рожать, жениться, умирать. Ну нет сейчас песен уровня Wake Up группы Arcade Fire, хрен меня переубедишь. И песен вроде «Родины» Шевчука нет. «Дивизия» – это, конечно, for fun. Мы ни на что не рассчитываем, плывем по течению. Но вот мне лично кажется, что высшее счастье для музыканта – не круто играть на инструменте, не писать хорошие стихи, даже не искать новые дорожки в музыке – а писать Большие песни. Это прямо высшее счастье, что-то от Бога совершенно.