Фильм «Кококо»

Напротив арки Новой Голландии – две девушки в ярком макияже, у одной бутылка вина в руке. Внезапно на них нападает пара гопников: через секунду один из них получит в промежность, а бутылка в руках у девушки превратится в «розочку». Чтобы добиться правдоподобия, эпизод приходится переснимать несколько раз.

За «Кококо» Смирнова принялась сразу после выхода на экраны «Двух дней» – как сама говорит, так просто сложилось, никакой «болдинской осени».

«Между «Связью» и «Отцами и детьми» тоже был очень маленький зазор, – вспоминает Смирнова. – Сценарий для фильма мы с Анной Пармас написали быстро. И уже на «Кинотавре», где была премьера «Двух дней», понимали, что это будет комедия. А когда предложили сценарий Сергею Сельянову, он решил, что снимать надо сразу, не откладывая».

Как всегда у Смирновой, «Кококо» – это история столкновения принципиально разных людей. Анна Михалкова играет дамочку, работающую в Кунсткамере, Яна Троянова – девушку без определенных занятий, зато и без комплексов, но с мертвой хваткой и умением постоять за себя. Они случайно знакомятся и неожиданно для себя становятся просто близкими людьми. На вопрос, почему вдруг режиссер, всегда снимавшая о любви, отошла от своей темы, Смирнова отрезает: «А это все не про любовь было. Вы просто человек молодой, потому и кажется вам, что «Связь», например, про любовь. А она на самом деле про возраст. И «Два дня» тоже нельзя к одной теме свести. А «Кококо»… Ну вообще-то дружба между главными героинями – очень разными женщинами –это такая высшая форма любви. Особая».

Сначала кажется, что «Кококо» логически продолжает тему, начатую в «Двух днях»: только если в последнем исследовались отношения интеллигенции и власти, то здесь она сталкивается с народом. Смирнова, однако, такими общими понятиями не мыслит: «Важно не то, из каких слоев герои, а то, как они с друг с другом взаимодействуют. Что в любви или дружбе мы своего партнера не видим. Заменяем его идеализированной проекцией, навязываем какие-то свои желания. Чем это может кончиться, кроме трагедии? Не знаю. Не хочу отвечать на этот вопрос. Не вам лично не хочу отвечать, а себе. Жизнь вообще трагична».

Взаимодействуют музейщица Елизавета и хабалка Вика своеобразно: первая без видимого успеха учит вторую разбираться в стилях архитектуры. Вторая (тоже не слишком успешно) помогает первой разобраться со своей личной жизнью. Но несмотря на все различия, они умеют объединиться перед общей опасностью – и этого оказывается достаточно, чтобы примириться с трагедией, о которой говорит Смирнова.

«У меня уже тоже сложилась своя команда… Все-таки съемки – это мучительный труд, – признается Авдотья. – И важно, с кем вместе ты эту лямку тянешь. И уж лучше мучиться самому и мучить друзей, чем неизвестно кого».