«Театр — более серьезное искусство, чем кино»
После успеха “Миллионера из трущоб” у вас, должно быть, было много интересных предложений от продюсеров… Да, чего только не предлагали. Но мне все это не было интересно: я все-таки точно знаю, что могу сделать, а чего не могу. И просто понимаю, что вряд ли создам что-то стоящее на ниве продюсерского, коммерческого кино. Я восхищаюсь Кристофером Ноланом, он настоящий гений, но я, в отличие от него, не умею самовыражаться в четко заданных рамках.
А почему тогда вы взялись за “Франкенштейна”? Ну, была идея — поставить что-то в театре для двух конкретных актеров. И еще одна — показать “Франкенштейна” глазами заглавного персонажа, самого чудища. Поэтому Кэмпербэтч и Ли Миллер от спектакля к спектаклю меняются ролями. Творец и его творение здесь настолько взаимосвязаны, что один легко может подменить другого.
Как вы вообще решили вернуться в театр — вы же ничего там не ставили 15 лет? Вообще-то, мне никогда не нравилось то, что я делал в театре. Тем более интересно вернуться и поставить спектакль, за который не будет стыдно. Сделать его таким, каким хочется. Но я правда очень люблю театр, и считаю его куда более серьезным искусством, чем кино. И куда более крепко завязанным на актерах — что важно. Ты с ними больше времени проводишь, фактически становишься для них родствеником. А в кино — снял и все.
Вы одновременно с “Франкенштейном” ставили церемонию открытия Олимпийских игр в Лондоне. Как вам этот опыт? Работа была несколько лихорадочной, если честно. Я работал с очень небольшим количеством людей — как и в кино обычно, только на сей раз это должно было стать живым зрелищем. Я, конечно, не ставил перед собой задачу «сделать круче, чем в Пекине». Потому что как это вообще возможно? Наш стадион — не произведение искусства, как «Птичье гнездо» в Пекине, или футбольный стадион в Йоханнесбурге. Но в нем есть нечто особенное — например то, что он меньше пекинского в два раза, а количество мест у них одинаково. Он очень миниатюрный — как фарфоровая ваза.
А как получилось, что вы стали постановщиком этого шоу? Думаю, это была идея Стивена Долдри, продюсера.
Насколько вам помог тот факт, что снимаете космополитичное кино: “Пляж” делали в Тайланде, “Миллионера” в Индии… Помог, неоспоримо. Но в большей степени помогла оскаровская шумиха, связанная с «Миллионером из трущоб». Наверняка, среди театральных режиссеров были люди, которые думали о «Франкенштейне»: «Блин, почему этому чуваку дали сделать такой проект? Я же смог бы не хуже!». А мне просто повезло — воспользовался плодами славы, так сказать.