«В сложившейся ситуации, как это ни странно, надо жить по-ленински: изменения придут снизу»
Мне кажется, невозможно рассуждать об отдельных проектах в отрыве от проблемы города в целом. Все проекты, реализуемые в Петербурге, я бы разделил на три категории: катастрофические для города, катастрофические для отдельно взятого места и те, которые можно назвать сравнительно удачными. К последней категории я бы отнес, например, дом на проспекте Чернышевского архитектора Мамошина или дом на углу улицы Марата и Стремянной, и даже в этих случаях мы чувствуем, что масштаб не осмысливается и не переживается, есть некая неадекватность во взаимоотношении здания и контекста.
Для Петербурга созидание напрямую связано с сохранением, но для того, чтобы что-то сохранить, мы должны иметь ясное представление о том, что и зачем. Сейчас произносится много общих слов о ценности нашего наследия, но есть ощущение, что никто толком не осознает, в чем именно эта ценность состоит.
Например, ценнейшее наследие Петербурга с точки зрения градостроения – набережные Невы. И поэтому очевидно, что к разряду глобальных катастроф относятся, например, два новых дома, построенные за гостиницей «Санкт-Петербург». Они уничтожили одну из частей невской панорамы, и это невосполнимая потеря для города. Уверен, что такой же катастрофой для города будет «Набережная Европы»: перспектива, в которую она насильственно вторгается, – самая главная в Петербурге.
В то же время хотят ограничить высоту концертного зала на Васильевском острове, в устье Смоленки. Не понимаю, кому и чему он там может помешать. Застройка в этом районе довольно скучная и монотонная, и она бы выиграла от вторжения объекта неправильной формы.
В сложившейся ситуации, как это ни странно, надо жить по-ленински: изменения придут снизу. Наши главные госстройки вряд ли будут внушать нам оптимизм, но изменится то, что зависит от возникающего мидл-класса. Основания к таким ожиданиям есть. Первое – школа бизнеса в Сколково в Москве, построенная пару лет назад. Попечители взяли и позвали сравнительно молодого и модного в Лондоне Дэвида Аджайе. Не государство, а именно попечители. Результат получился не шедевральным, но вменяемым. У нас Герасимов несколько лет назад оплодотворился берлинцем Чобаном, итог – лучшая в городе на сегодняшний день современная жилая архитектура, комплекс у Гребного канала на Крестовском. Шедевром его не назовешь, но он вполне адекватен. Еще одна неожиданность – Малая сцена Александринского на Фонтанке будет на редкость сдержанной, а по фасаду просто даже трогательно непретенциозной, чуть даже провинциальной в лучшем смысле этого слова, почти финской.
Вот поездки петербуржцев в Финляндию – еще один положительный фактор: я уверен, что Хельсинки мало-помалу придет и к нам. Знаете, нельзя постоянно смотреть на чужое хорошее и никогда не менять свое. Хельсинки по отношению к Петербургу играет роль правильно обустроенного предместья, а переход лучшего из предместья в центр неизбежен. Для ускорения процесса можно было бы организовать программу по обмену архитекторами лет на пять. Финна поменять нельзя, строить будут хорошо, а наших там требовательностью перевоспитают.