«Ни в коем случае не стоит пить с русскими в местных барах.»
До Blood Red Shoes непросто дозвониться: или они в дороге, или они на сцене. Вечно жизнерадостный менеджер группы Том через неделю регулярных созвонов уже узнавал мой голос по телефону. Поговорить с Лаурой-Мэри так и не удалось — сквозь шум помех удалось расслышать только то, что сольный проект Доэрти ей нравится меньше, чем Babyshambles и что снег в Европе еще не выпал. Через неделю вопрос про снег был неактуален — он уже засыпал Старый Свет с горкой, а найти Лауру-Мэри Том не смог, зато всучил мобильник не готовому к разговору, но справившемуся с задачей Стивену.
Стевен, привет, еле до вас дозвонился, как слышно? Привет, кажется, хорошо, но я только что сошел со сцены, уши заложены, могу не расслышать, говори громче.
Договорились. Итак, наш разговор с Лаурой-Мэри оборвался на обсуждении Пита Доэрти, с которым вы выступите на Главбите. Ага, мы уже выступали с Питом на нескольких фестивалях и я даже неплохо знаком с ним лично. Он очень классный: я имею в виду, что он дружелюбный милый парень, которому не дашь и двадцати пяти лет (Доэрти в марте исполнится 34 года. Прим. Ред.), но я, честно сказать, не большой фанат его музыки.
Его — в смысле его сольной карьеры? Нет, я про Babyshambles. А его отдельно я даже и не слышал.
К слову о фестивалях — вы часто играете на больших капустниках, в том числе политической направленности: антифашизм, феминизм. По вам не скажешь, что вам интересна политика. Почему это? Интересна. Я слежу за положением дел в мире. Правда, в силу возраста и позиции, в основном, за формами протеста. Что касается антифашизма, мне кажется, я должен помогать, чем могу, хотя бы выступать на этих фестивалях. Знаешь, я ведь был в Англии в августе 2011го, когда началась вся эта заваруха в Тотенхеме (массовые беспорядки 6-10 августа 2011 года, произошедшие на почве расовых конфликтов и тяжелой экономической ситуации, прим. Ред.), страшно было везде: на вечеринках, на концертах, в барах, любое скопление людей вызывало ужас. Вот до чего нас довела БНП, Британская национальная партия, они, по-моему, просто дикари.
Ну, раз ты следишь за протестами, можешь высказаться и про Pussy Riot, и про наш гомофобский закон. Ты же знаешь об этих прецедентах? Конечно, знаю, в Англии каждая собака об этом знает. Pussy Riot придумали провокационную вещь и успешно ее осуществили, но, как мне кажется, в ней было маловато смысла, подтекста, какого-то мессаджа и в итоге девушки попали в тюрьму, а в стране не изменилось ничего и стало даже хуже. Та же гомофобия — это результат работы вашей церкви. Пытаться оштрафовать Мадонну на миллионы долларов за ее шоу — это полнейший идиотизм. С другой стороны, когда я иду на концерт Мадонны, я вряд ли настроен слушать там лекции про судьбы людей, которые плясали в церкви, я хочу оторваться.
Отрывался когда нибудь на ее концерте? Ой, нет, не приходилось.
Не самый любимый твой артист? Можно сказать и так.
А сейчас что у тебя в плеере? Прямо сейчас — последний альбом The Hives, крутейшие английские панки самой новой волны.
Я обязан задать традиционный вопрос — чего ждешь от концерта в Питере? Мы в первый раз выступаем в России и, я уверен, все на концерте сложится хорошо, а вот после.. Я знаю кое-какие группы, которые уже у вас играли; ребята предупреждают, что ни в коем случае не стоит пить с русскими в местных барах, потому что это наверняка плохо кончится.
Отличная рекомендация. Но вам же не привыкать, вот у вас есть песня Je Me Perds, в которой есть строчка What the fuck am I doing here, lying face-down on the floor, например. Однажды, после одного из концертов в Нью-Йорке, мы с Лаурой-Мэри надрались так, что проснулись в совершенно незнакомом доме на краю города, причем я просто валялся на полу лицом вниз. Эта ситуация так нас впечатлила, что мы написали об этих ощущениях песню. Но, на самом деле, мы не практикуем подобное регулярно.